Принцип размышления Печорина о судьбе по отношению к себе

Принцип размышления Печорина о судьбе по отношению к себе

Михаил Юрьевич Лермонтов, несомненно, принадлежал своей эпохе. Он вырос в такой культурной атмосфере начала XIX века, где прогрессивные и активные люди жили философскими вопросами.

Философские поиски поэта были связаны, в том числе и с проблемой фатализма, так как «через нее не может перешагнуть, не дав ответа, ни один человек, стремящийся к осмысленности своего существования»[2]. Это был отклик на один из важнейших вопросов эпохи.

На протяжении всего романа М.Ю. Лермонтов ставит Печорина в ситуацию борьбы с судьбой и ее проявлениями, но в произведении бывают моменты, когда Печорин сам не знает, как произошли те или иные происшествия. Часто Печорин рассуждает о судьбах других героев, но не менее часто он применяет понятие судьбы к самому себе.

Ведя расчетливую игру с судьбами других, сам Печорин отмечает, что его судьба ничуть не лучше, ведь он осознает то, что все эти несчастья его рук дело. Но такова его натура, которую он оправдывает воспитанием и богом: “...у меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив.”[1] Рефлексию, перенесение активной деятельности на замкнутость в собственном внутреннем мире М.Ю. Лермонтов считает одной из важнейших черт своего поколения.

Для Печорина вторжение в чужие жизни, их разрушение является неким “лекарством” от скуки, которая его настигает время от времени, и подобного рода развлечение дарует ему судьба: “Явно судьба заботиться о том, чтоб мне не было скучно”.[1] И развлечение это больше похоже на игру с самой судьбой. Он уверен, что она управляет им как безвольной куклой. У него уже был повод посетовать на ее своеволие в финале «Тамани»: «И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие, и как камень едва сам не пошел ко дну!»[1] М.Ю.Лермонтов недаром подчеркивает зависимость Печорина от поведения судьбы, от ее неизвестного ему замысла; именно ее влиянием объясняет он превратности на его жизненном пути: судьба, как Печорин убеждается или убеждает себя, склонна вести себя так, как ведет себя неуправляемая стихия, на это прямо указывает М.Ю. Лермонтов, используя фразеологический оборот (“судьба кинула”) (cр. представление о неуправляемости судьбы в фольклоре, сближающее ее образ «…с образом стихии, не зависящей от воли человека: судьба как стихийная сила заносит/забрасывает человека…». [3]) Печорин осознает, что судьба властвует над ним, поэтому каждый раз бросает ей вызов, чтобы не плыть по течению того пути, который продиктовала ему судьба.

Лермонтов таким образом создает мысли героя, что, обдумывая характер своих отношений с судьбой, Печорин допускает «…возможность и рационалистического объяснения событий, и вмешательства иррациональных сил» [4]. В «Княжне Мери», предаваясь размышлениям о роли судьбы в его жизненной истории, он видит в ней исключительно иррациональную силу, о целях которой можно строить предположения, но чье поведение все равно остается загадочным: «С тех пор, как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние. Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя».[1] Причина власти над ним судьбы ему неизвестна, но дело для него обстоит именно так; если он и становится причастным к развязке чужих драм, то невольно, не ведая, почему столько раз приходилось ему играть «роль топора в руках судьбы».[4] И эта власть его пугает, поэтому он не пренебрегает знаками судьбы, а пытается их расшифровать.

Это наглядно показывает эпизод о детстве Печорина, в котором автор показывает нам героя, как человека суеверного. Печорин говорит о том, что еще в детстве ему предсказали “смерть от злой жены”. Держа этот факт все эти годы в своей голове, он выработал “отвращение к женитьбе” и всячески избегал этого. В своей голове он выстроил следующую схему: так как ему предрекли смерть от жены, следовательно, он сможет избежать смерти, если не будет связывать себя узами брака, тем самым он обыграет судьбу, использовав ее же знак. С одной стороны это выглядит как воля, проявляемая героем, но с другой закрадывается вопрос, зачем он проявляет подобную волю, если не верит в предназначение? Жениться, помня о предсказании, Печорин не собирается. Что-то менять в том, что ему всю жизнь уготована роль “топора в руках судьбы”. М.Ю. Лермонтов создал Печорина таким, что от жизни, где его ожидают радости и душевное спокойствие он испытывает скуку, но другой жизни у него и быть не может, потому что он, подобно матросу, в чьей жизни лишь битвы и бури, уже давно привык к такому положению дел.

Тему судьбы М.Ю. Лермонтов наиболее широко раскрывает в последней главе романа. В “Фаталисте” мы видим метания Печорина между принятием судьбы и ее отвержением. В споре с поручиком Вуличем Печорин имеет двойственную позицию по отношению к фатуму: сначала он утверждает, что предопределения не существует, но эксперимент Вулича заставляет его поверить в обратное: «Доказательство было разительно, и я, несмотря на то, что посмеялся над нашими предками и их услужливой астрологией, попал невольно в их колею». Но это принятие судьбы были лишь небольшим сомнением, сбившим его с толку, поэтому он вновь надевает маску скептика и говорит, что привык «ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо» [1], поэтому вопрос остается открытым.

Но затем Вулич умирает. Смерть Вулича, зарубленного напавшим на него ночью пьяным казаком, которого он «вдруг», когда «шел один по темной улице», остановил вопросом «кого ты, братец, ищешь?», выглядит случайной, как и упомянутая повествователем смерть самого Печорина, но на этом, на внешне случайном характере смерти, сходство заканчивается.[4] Перед смертью Вулич успел сказать «…только два слова: “он прав!”»; их «темное значение» понял лишь Печорин, предсказавший «невольно бедному его судьбу»: «инстинкт» его «не обманул», он «точно прочел на его изменившемся лице печать близкой кончины»[1]. Но что, по мнению М.Ю. Лермонтова, означает «он прав!» на языке Вулича? Только ли подтверждение правоты Печорина, невольно предсказавшего срок его смерти? Доказательство этой правоты было более чем удивительным – и подтверждало оно правильность веры в предопределение, в заранее назначенную каждому роковую минуту, которую Печорин увидел на лице Вулича. Получается, что смерть поручика вовсе не была случайностью, она была его судьбой.

Осознав это, Печорин вздумал испытать судьбу, но на этот раз уже свою. Ведомый “странной мыслью”, предлагает взять казака, виновного в смерти Вулича, «живого». На протяжении всего романа М.Ю. Лермонтов показывает нам Печорина, как человека мыслящего и рационального, все его действия носят исключительно осмысленный характер, другими словами, ему не свойственны действия от “странных мыслей”. Что же понимает под “странной мыслью” сам М.Ю. Лермонтов неизвестно, но эта фраза носит некий фаталистический характер. Странной мыслью Печорина автор порождает странный сюжетный ход, тем более необычный для того, кто, последовав порыву, рискует жизнью и при этом вовсе не желает «сделаться фаталистом»,  колеблется в своих убеждениях и при этом осознает: «как часто мы принимаем за убеждения обман чувств или промах рассудка!..»[1].

Как и серб прошлым вечером, Печорин, несмотря на явное волнение («Сердце мое сильно билось») собрал всю свою волю и бросился на казака: «Выстрел раздался у меня над самым ухом, пуля сорвала эполет. Дым, наполнивший комнату, помешал моему противнику найти шашку, лежавшую возле него» [1]. М.Ю. Лермонтов вновь создает условия для эксперимента, ему интересно, сможет ли Печорин на этот раз поверить в судьбу. Мало того, что пуля пролетела у самого уха Печорина, не задев его, так еще и дым оказался случайной деталью: если бы не было дыма, казак успел бы найти шашку, и тогда Печорин, как и Вулич, был бы зарублен. И вновь виной всему - случай.

М.Ю. Лермонтов представил нам Печорина психологически сильной и волевой личностью, способной создавать стрессовые ситуации для других героев. Так и в этом эпизоде, предопределение было подготовлено волевыми усилиями Печорина, который силой духа создал для себя стрессовую ситуацию, в которой возникла благоприятная для него обстановка. М.Ю. Лермонтов вкладывает в размышления героя такую мысль: «После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом?»[1]. Но итог этот подан читателю не с утвердительной, а с вопросительной интонации, как бы подтверждающей утверждение героя: «Я люблю сомневаться во всем…».

Без окончательного ответа оказалось и ранее осмысление поступка: «верю ли я теперь предопределению или нет..?». Ответа точного на эти мысли героя Лермонтов не дает.[5] Возможно, этого ответа и вовсе не существует. Если бы была окончательная вера в фатализм, то воля и все ее проявления будут не нужны, неуместны. Если на роду так написано, то по-другому и быть не может, следовательно, и попытка изменить что-то в жизни будет провальной. В таком случае, жизнь потеряет всякий интерес. Поэтому после слов о сомнениях идет объясняющая фраза: «Это расположение ума не мешает решительности характера – напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает»[1].

Таким образом, становится понятна позиция героя, который не бросается в крайности, отрицая фатализм или, наоборот, его признавая. Печорин считает, что судьбе все же есть место в нашей жизни, она может влиять на человека, но в то же время человек сам может оказывать на нее влияние, совершая то, что хочет. Герой придерживается «серединной» точки зрения, не отвергая превратности судьбы, но и не умаляя достоинств личного выбора человека.

Список литературы и источников информации:

1.                  Герой нашего времени. Поэмы. Стихотворения / Михаил Лермонтов. - Москва : Эксмо, 2021. - 608 с.;

2.                  Кривонос В.Ш. Текст судьбы в “Герое нашего времени” Лермонтова. [Электронный ресурс]: https://cyberleninka.ru/article/n/tekst-sudby-v-geroe-nashego-vremeni-lermontova (дата обращения: 5.11.21);

3.                  Белинский В. Г. Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова: [Статья]. СПб., 1840. Ч. 1—2 // Белинский В. Г. М. Ю. Лермонтов: Статьи и рецензии. — Л.: ОГИЗ: Гос. изд-во. худож. лит., 1941. — С. 28—123.;

4.                  Горланов Г.Е. Мотивы “судьбы” и “воли” в романе М.Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”. [Электронный ресурс]: https://cyberleninka.ru/article/n/motivy-sudby-i-voli-v-romane-m-yu-lermontova-geroy-nashego-vremeni (дата обращения: 11.11.21);

5.                  Котляревский Н.А. М.Ю. Лермонтов. Личность поэта. [Электронный ресурс]: http://lermontov-lit.ru/lermontov/kritika/kotlyarevskij-lermontov/lichnost-poeta.htm (дата обращения 16.12.21).

Скачано с www.znanio.ru