Разработка урока "Зримая музыка"

Водопьянова Т.М.                                                      Урок искусства в  8 класс                                                          Зримая музыка Зримая музыка ­картинки Симфонический концерт, зал « Поэма огня» ­ картинка «Утро в лесу» «Мы   везде   ощутим   в   природе   музыку,   певучее соответствие   ее   частей,   напевный   лад   всех соотношений, одновременность тайнодействия света и звука»,­ писал поэт Валерий Брюсов А философ Освальд Шпенглер считал: «Для музыки зрение   и   слух   в   равной   мере   суть   только   мост   к душе, не больше». Как слушать и понимать музыку спрашивают   многие   начинающие   любители.   На самом деле нет ни правил, ни единственно верного ответа.   Каждый     из   нас   создает   свой   образ произведения, музыка превращает нас в соавторов, заставляет творить, сопереживать, думать. Видеть музыку в виде воображаемого фильма или  слайдов могут многие. Эту способность можно в  себе развить. Но это необязательно. Иногда  слушателя занимает выразительность тембров,  виртуозное преодоление технических трудностей  или особенности музыкальной формы.  Есть люди,  которым достаточно воспринимать произведение,  как смену  рисунков или геометрических фигур.  Другие наблюдают за процессом в цвете. Синопсия­  цветное восприятие музыки  известно очень давно.  Об этом свойстве писали античные авторы. Ньютон,  Вагнер. Римский – Корсаков обладали цветным  слухом. Александр Николаевич Скрябин  на заре XX века не только   сочинил   «   Поэму   огня»   с   учетом   партии цветового   пианино,   но   и   участвовал   в   его техническом   создании.   Свое   впечатление   от услышанной музыки,  Брюсов описывает с помощью вполне   зримых   образов:   «Эта   встреча   навсегда сохранится в моей душе, как видение ослепительной музыкальности.   Это   было   видение   поющих, падающих лун. Музыкальных звездностей». Легче всего « увидеть» музыку с говорящим  названием ­ « Утро в лесу», « Вечер в лесу». На  помощь придут сведения из музыкального словаря ­  мажор, минор. Светлым, мажорным, конечно,  должно быть утро. Особенности мелодии, темпа,  выбор фактуры, инструмента  помогут подтвердить  гипотезу. Даже « Утро» Грига, которое не имеет  других комментариев увидеть очень просто и И. Бах ­ портрет Й. Гайдн ­ портрет В. Моцарт ­ портрет Л. Бетховен ­ портрет Ж. Ватто «Отдых итальянцев» интересно. Норвежский пейзаж, где есть море, дюны, смолистый запах сосен и встающее из – за вершин  солнце, вот образный строй этой удивительно  светлой и поэтичной зарисовки. Эрнст Теодор Амадей Гофман в «Крейслериане»   пишет, о своем видении музыки  композиторов  классиков. Сравнивая музыку Себастьяна Баха  и  произведения старых итальянцев, он представляет  Баха, как  Страсбургский собор,  а музыку вторых в  виде церкви святого Петра в Риме.  Об основателе Венской симфонической школы  замечает: «В сочинениях Гайдна раскрывается  детски радостная душа. Его симфонии ведут нас в  необозримые зеленые рощи, в веселую, пеструю  толпу счастливых людей. Юноши и девушки  проносятся перед нами в хороводах; смеющиеся  дети прячутся за деревьями, за розовыми кустами,  шутливо перебрасываясь цветами. Жизнь, полная  любви, полная блаженств и вечной молодости».  «Моцарт вводит нас в глубины царства духов. Нами  овладевает страх, но без мучений, – это скорее  предчувствие бесконечного. Любовь и печаль звучат  в дивных голосах; ночь растворяется в ярком,  пурпурном сиянии, и невыразимое томление влечет  нас к образам, которые, ласково маня нас в свои  хороводы, летят сквозь облака в  вечном танце сфер  (симфония Моцарта в Es­dur, известная под  названием «Лебединой песни»). «Инструментальная музыка Бетховена также  открывает перед нами царство необъятного и  беспредельного. Огненные лучи пронизывают  глубокий мрак этого царства, и мы видим гигантские тени, которые колеблются, поднимаясь и опускаясь,  все теснее обступают нас и, наконец, уничтожают  нас самих. Надежда и радость, стремятся  переполнить нашу грудь совершенным созвучием  всех страстей, – мы продолжаем жить и становимся  восторженными духовидцами». Появление оркестра и масляных красок  происходило в одно и то же время. Струнные  инструменты представляли в созвучии оркестра  краски окружающей природы. Голубоватую зелень  Ватто  можно услышать в музыке у Моцарта и  Гайдна, коричневый тон голландцев – у Бетховена.  Деревянные духовые инструменты также создавали  впечатление световых далей. Наоборот, желтый и  красный цвета, краски близкого плана, популярные  оттенки, слышались в звуках медных духовых  инструментов. Тон старой скрипки воспринимался  совершенно бесплотым. Художники Чюрлёнис, Кандинский, Клее и многие другие пытались выразить музыку, минуя  изображения музыкантов и инструментов,  рассматривая цвет и линию как выражение звука и  мелодии. Чюрлёнис показал в своих произведениях  возможность музыкального восприятия  в виде  ритмически красочных образов, чередующихся в  определенном  ритме и темпе. Светящийся хаос, музыка,  тысяча солнц, море, хоры –  Все сплетается в одну симфонию.  Василий Кандинский  ­ это один из представителей  русского авангарда и абстракционизма, теоретик  искусства. Еще в детстве он начал учиться музыке,  впоследствии неплохо играл на виолончели.  Посвящением музыке был альбом «Звуки», изданный в Германии на немецком языке. Он содержит  гравюры и стихотворения в прозе, отличающиеся  образностью и эмоциональной выразительностью.  Наиболее известна книга Кандинского «О духовном  в искусстве».  В ней художник пытается найти  соответствие  между звучанием музыкальных  инструментов и цветами в живописи. Вот как он  чувствует параллели между музыкой Рихарда  Вагнера и собственным пейзажем: «Лоэнгрин»  показался мне полным осуществлением моей  сказочной Москвы. Скрипки, глубокие басы и  прежде всего духовые инструменты воплощали в  моем восприятии всю силу предвечернего часа,   мысленно я видел все мои краски, они стояли у меня перед глазами. Бешеные, почти безумные линии  рисовались передо мной. Я не решался только  сказать себе, что Вагнер музыкально написал «мой  час». Древнегреческому поэту Симониду Кеосскому   приписываются слова, повторяемые из века в век:  «Живопись – немая музыка». Пифагор и его  последователи пытались  представить  все, что  окружает человека на Земле огромному  музыкальному инструменту, а в древнегреческих  мистериях человеческий организм представлялся в  виде лиры. Несколько тысячелетий музыка играет  нам картины мира. Тончайшие краски  Тончайшие краски Не в ярких созвучьях,  А в еле заметных Дрожаниях струн, –  В них зримы сиянья Планет запредельных,  М. Чюрленис «Мосты» В. Кандинский  «Этюд для осени» «Космическая музыка» Пифагора http://www.cityspb.ru/event­ 462317/0/ Зримая музыка Непознанных светов,  Невидимых лун.  И если в минуты Глубокого чувства,  Мы смотрим безгласно И любим без слов,  Мы видим, мы слышим,  Как светят нам солнца,  Как дышат нам блески Нездешних миров. Константин Бальмонт