Сборник "Легенды и предания Стерлитамакского района"

Автор: Насырова Илюза, ученица МОБУ СОШ с.Рощинский 1 Руководитель: Каримова Рамзия Зайнетдиновна, учитель русского языка и литературы МОБУ СОШ с.Рощинский 2015г. 2 Легенды о происхождении родов Юрматы В давние времена у одного старика была целая дюжина детей. Старик ходил на охоту, ставил на медведя капкан, ловил кротов. В  жестокие бураны вся семья сидела в юрте, завернув ноги оленьими шкурами и набросив на себя теплые медвежьи шкуры.  Быстро шло время. Дети подрастали резвыми, как жеребята, сноровистыми, как их отец. А тот не спускал с них глаз, зорко следя за  тем, как они себя ведут и чем занимаются.  Трое старших сыновей что ни день выходили в поле и ковыряли деревянными ножами целину. А младшие обтесывали деревья  маленьким деревянным топором, который смастерил им отец. Возвращались домой, измазавшись в сосновой смоле, с руками,  полными щепок.  Посоветовался старик со старухой и решил распустить своих детей кого куда. Призвал он самых младших троих и сказал им так:  — Вы любите обтесывать кору деревьев, вот и заводите себе бортевых пчел. Пусть имя вам будет Юн*.  Так те и сделали — стали сдирать кору деревьев и пчел себе завели. Людей их рода стали называть Юнаты, юнатинскими  башкирами. Постепенно название юнаты превратилось в юрматы. 3 «Эти посноровистее, — подумал старик о старших сыновьях, — пусть растят хлеб», — и поселил их между Ашкадаром и Иделью.  С тех пор их род стал называться Талтым**. В народе род называется Тэлтм. С тех пор и остались тэлтемские башкиры.   * Юн — строгать, ошкуривать.  ** Талтым — сноровистый, трудолюбивый (БНТ, т.2, стр.117)  Племя Юрматы Однажды на охоте единственный сын Юрми­хана хотел подстрелить лебедя, но тот обернулся прекрасной девушкой. Юноша  женился на ней, и их потомки образовали племя Юрматы. БНТ, т.2, стр.117.  Шежере племени Юрматы 4 Да будут известны ханы, оставшиеся от времени Чингиз­хана!  Сыновья истинных юрматы с рождения были рода Шагали­бия и многочисленны, поэтому главу его люди называют бием. В древние  времена на этой земле были ногаи. На земли <по долинам рек>, называемым Зай и Шешма, они приходили кочевать со всех сторон  до тех пор, пока в том месте вдруг не появился какой­то змей­дракон. Он достигал <всего> на расстоянии одного дня и одной ночи  <пути>. Так прошло много лет. С ним <долго> сражались. Много людей погибло, после этого тот змей исчез. Люди остались в  покое. В то время они жили под властью хана, называемого АматХамат. Затем <один> хан стал завидовать <другому> хану. Друг  другу они стали врагами и начали рубиться на саблях. В то же самое время вместе с Джанибек­ханом ханом был Аксак Тимур. От  5 них юрту было вели кое разорение, во все стороны совершались набеги. Юрт АматХамат­хана был разрушен. С немногими людьми  он бежал. Они переправились на другой берег большой реки и стали вы сматривать место для юрта.  Остановились по течению источника, называемого Кара Елга<Черная речка>.  Хан сказал: "Здесь произошло что­то неладное! Тут, оказывается, много мертвецов!". Хан сказал: "Среди этих мертвецов должен  быть какой­нибудь святой. Разыщите его могилу!". Только он это сказал, тот же час <начали> искать и увидели надмогильный  камень. На камне было написано "Чюлькя­ата". Хан сказал: "Очевидно, это и есть их святой!". В ту пору <год> был восемьсот  одиннадцатый. Хан приказал: "Выройте и осмотрите могилу!". И когда осмотрели могилу, <увидели>, что она выложена кирпичом.  И вот что удивительно: черноволосый краснощекий молодой человек лежит <в ней>, как живой. Хан сказал: "О Шагали­бий! Среди  всех людей мудрее тебя <человека> нет! Все это вокруг пусть будет твоим! И за этим святым ты ухаживай!" Когда <хан> сказал  так, Шагали­бий с удовольствием согласился. И по течению реки, называемой Шаддык, поставили юрты. А над этим святым  <Шагали­бий> поставил ограду. И каждый год, собираясь <у нее>, устраивали поминки.  Долго они <там> жили, и Шагали­бий покинул <этот> мир. Похоронили его рядом с Чечелькя­ата. Шейх, сын Гюджлюка,  называемый Шейх­дервиш, стал великим бием. Юрт пребывал в покое. Когда бием стал Шейх­дервиш, они откочевали в юрт своих  предков, на Зай и Шешму. Во все стороны они ходили кочевать и пребывали в радости и удовольствиях.  Вскоре, когда Шейх­дервиш покинул <этот> мир, после него бийствоперешло к сыну бия, Чачлы­дервишу, и на бийство<его> было  дано согласие. Стал он великим бием. И жили они, пребывая в радости и удовольствиях.  У ногаев существовал такой обычай: бия своего они называли мирзой и ставили его <своим> главой.  Перекочевывая с места на место, они достигли берегов Сакмары, Джаика<Урал> и Идели. Неисчислимые ногаи сии места сделали  своим жилищем.  И вот жизни Чачлы­дервиш­бия наступил конец, а сына у него не было, и братьев, и близких <родственников> не было. Была только  одна дочь. Дочь свою он отдал в <жены>ногаю, бывшему под его властью. И вот от той дочери было два сына. Один назывался  Бурнак, а один ­ Ядкар. И вот Бурнак назывался так потому, что за неимением <рядом> других детей положили его перед лошадью с белым храпом и дали это имя. Отец их, ногай, умер молодым, и росли они на руках Чачлы­дервиш­бия. <Когда>Чачлы­дервиш­бий  покинул <этот> мир, старший сын его <дочери>Бурнак стал бием, а Ядкар стал мирзой. И все его родичи стали мирзами, а род у  него был большой. И вот в те времена ханом был Таукай. Таукаю<на ханство его> было дано согласие. Таукай стал главою тысячи  восьмидесяти пяти казахов. Во все стороны они ходили кочевать, пребывали в радости и удовольствиях, по справедливости  управляли в юрте.  6 Однажды выдался голодный год. Зима стояла долго. В течение трех лет лошадей и овец не стало, хлеба совсем не всходили. Многие  люди остались без средств к существованию, многие оказались голодными и нагими. Ногаи собрались и держали совет. "Наши  предки пришли сюда с Кубани из­за земли и воды, пришли искать прохладного места и прохладной воды. И вот оказалось, что  зимняя стужа хуже полуденного зноя. И вот <оказалось>, что хуже испытания стужей ­ приход с полуночной стороны неверных  русских. В этих землях русских, должно быть, будет много. Нам эта земля не подойдет", ­ говорили они. И неисчислимыеногаи  решили бежать. И вот бедные и отощавшие <люди> пришли к Бурнак­бию и сказали: "В хорошую пору мы жили вместе, а ныне, в  лихое время, бросая нас, куда ты уходишь? Куда нам теперь деться?". Они так слезно умоляли, что Бурнак­бий решил не уходить. А  младший брат его, Ядкар­мирза, во главе неисчислимыхногаев откочевал на Кубань. И вот был в ту пору <год> девятьсот пятьдесят  третий.  По течению Ак Идели верхняя межа ­ Нугуш, нижняя межа ­ Кукуш, со всеми вытекающими оттуда речками и лугами, ­ все это было их владением. Триста ногаев с родами их, оставшись без Ядкара, также бежали на Кубань.  Оставшиеся с Бурнак­бием<люди> назвались иштяк. На оставшихся от сих ногаев пустых землях они наслаждались жизнью. По  течению Идели и в лесах они <промышляли> медовой пчелой, в водах ­ бобром, в степях ­ куницей и лисой, и, промышляя<таким  образом, иштяки> стали богатыми. И был в ту пору <год> девятьсот пятьдесят четвертый.  Все иштяки жили повелениями Бурнак­бия. Когда Бурнак­бий скончался, бийство поручили Татигачу. После того, как Татигач стал  бием, <в год> девятьсот пятьдесят девятый, в год Мыши, во второй день <созвездия> Скорпиона, Казань­город взяли русские. После этого Белый бий стал падишахом. После этого во все стороны он направил посланцев с грамотами и тогда стало известно, а был в ту  пору <год> девятьсот шестьдесят первый: "Кто бы то ни был пусть не бежит, каждый в своей вере пусть остается и следует своему  закону". Когда эти посланцы ходили и объявляли <это> был<год> девятьсот шестьдесят первый.  И вот я, Татигач­бий, ничего другого придумать не имея случая, от народа трех тюбь взял трех человек: первый ­ Азнай­баба, второй ­ Ильчиктимер­баба, третий ­ Кармыш­баба, и вместе вчетвером, взяв друзей­спутников, направились в Казань­город и покорились  Белому бию­падишаху. Получили <за это> высочайшую награду и атлас. "Мы люди с тремястами домами", ­известили мы шаха. От  бежавших ногаев оставшиеся земли мы нижайше просили <дать нам> и получили <их>. Верхняя межа ­ Нугуш, нижняя межа ­  Кукуш, по обе стороны от них вытекающие реки, и степи, и горы, и скалы он дал <нам>. Согласившись платить ясак куницей, мы  присягнули на верноподданство. После этого Белый бий­падишах мне, Татигачу, милостиво даровал чин мирзы. Азнаю даровал  <должность> старосты.  7 После этого мы вернулись в свой юрт. Я собрал людей и сказал: "О сотоварищи мои! Мы ходили к Белому бию­падишаху. И  покорились <ему>. И стали <его> рабами. Мне, Татичагу, падишах милостиво даровал чин мирзы, Азнаю даровал <должность>  старосты. И у падишаха бежавших ногаев земли мы нижайше просили <дать нам> и получили <их>. Мы согласились платить ясак  сто куниц. А вы ныне примете ли <все это>?". Все эти люди <сказали>: "Все мы душой и сердцем согласны!". И вот я сказал: "А  падишах сказал, что на мне, мирзе, ясака не будет". Они сказали: "Хорошо, быть <по сему>!". И вот люди сказали: "Ныне на этой  земле есть место для зимнего юрта, есть вода для питья, есть гнездящийся беркут, орел­могильник, в воде есть бобер, в лесу есть  прыткая лисица, и куница, и выдра. <Этому всему> мы рады. Ныне вот эти земли ты раздели по тюбям: и ясак, и землю". "И чтобы  каждому из нас, родам, родичам нашим быть мирного нрава, давайте вместе напишем письменные условия", ­ сказали они. И вот я,  Татигач­мирза, сказал: "<Это> будет очень хорошо! Но падишах даровал мне достоинство мирзы, а на мирзе ясака нет!". Когда я  сказал <так>, люди сказали: "Повеление падишаха одобряем!". И мне, Татигачу, ясака не поло жили. Сто куниц ясака уплатили  податные люди.  После этого, уплатив ясак, мы разделили землю на четыре тюби. Сначала <земли> от верховья Ашкадара до низовья его с  вытекающими с обеих сторон речками, с лугами, камышами и степями, от речек Угуя и Мекатевли до низовья Нугуша с впадающими в них речками, сделали одной долей. И еще <земли> от низовья Нугуша с вытекающими с обеих сторон Идели речками, с их  деревьями, лугами, с истоком <речки> Тор и истоком <речки>Селеук, от дерева со сломаной вершиной и от седловины Туратау  сделали одной долей. И <земли>Туратау, и Шахтау, и Куштау от устья Стерли и от верховья Куганака с Уршаком, с  возвышенностями между ними и стекающими с них <речками>, и впадающими в Асаву. И <земли> от устья Уршака, Асавы, от  лесочка Маленький буляк, Бурсык, затем от горы Юрактау с долиной Каратугай по Идели от Кукуша, Зигана, с впадающими в них  речками  и потоками , от верховья Каламана, от верховья Тора и Шинеш мы сделали одной долей. После того бросили четыре  жребия. Первый: по исполнении жеребьевки первый жребий ­<земли> с их водами и степями, простирающимися до Ашкадара ­  достался мне, Татигачу; второй жребий ­ Тяйрюк с описанными <выше> их водами, и степями, и лесами ­ достался старосте Азнаю;  третий жребий ­ (реки) Стерля, Куганак, Селеук с описанными <выше> их водами, полями, лесами ­ достался Ильчиктимеру;  четвертый жребий ­ <реки>Зиган, Каламан, Шишеняк с описанными <выше> их водами, и степями, и лесами ­ достался Кармышу.  Разделив эти земли, после жеребьевки мы <договорились> слова не нарушать, силу не применять и полюбовно сообща записали  (это).  Когда мы вступили в <девятьсот> шестьдесят второй <год>, от Белого бия­падишаха пришел купец. Меня, Татигача, старосту  Азная, после этого Ильчиктимера с Кармышем известили <о нем>. Сто куниц ясака мы взвесили на его безмене и доставили в  8 Москву, падишаху, уплатив <ясак>. О нашем разделе сих земель мы написали и закрепили в московской книге. И вот по этой самой  книге каждый год мы платили ясак. И вот, видя, как тяжело платить <ясак>, доставляя его в Москву, просили <позволения>  платить ясак в Казани. Доставив книгу в Казань, платили <ясак там>.  После этого много дней прошло, силы ушли, мы состарились. Подошел я к концу жизни и понял, что этот мир не вечен. Тогда  призвал я родичей­сородичей, своих друзей и близких и сказал: "Моя жизнь подошла к концу! После меня что вы будете делать, как  жить в этом мире?". Они сказали: "Ты еще будешь здоровым!". После этого я сказал: "Увы! Как прежде предки <наши> богатели, я  рассказал. Так же и вы будете жить!", ­ пожелал я. Рассказы и прошлое <наших> предков мулле Бакыю я велел записать и передал  Ильчиктимеру и Кармышу. В девятьсот семьдесят втором <году хиджры> Священного рамазана 8­го дня скончался Татигач­баба.  Говорят: "Истинно, Аллаху мы принадлежим и к Нему мы возвратимся".  И вот имена ханов после Чингиз­хана:  АматХамат стал ханом. Был в ту пору <год> восемьсот одиннадцатый.  И еще Джанибек­хан,  и еще Аксак Тимур­хан,  и еще Шагали­хан,  и еще ­ Шейх­дервиш­хан,  и еще Чачлы­дервиш стал бием,  и еще Бурнак стал бием,  и еще Ядкар стал мирзой.  Много времени прожили. В <год> девятьсот пятьдесят четвертый бийство перешло к Татигачу.  В <год><девять>сот <пятьдесят> девятый в Казани Белый бий стал падишахом.  Татигач­бий ходил <к нему>, покорился <ему>, присягнул на верно подданство, сии земли наши нижайше просил и получил.  Башкир­вотчинник по сему стал многоземельным. Так и знайте!   Сканирование, html­версия © А.В. Горохов Отсканировано с книги "Башкирские родословные", издательство © "Китап", г. Уфа 9 Легенды и предания о знаменитых земляках Кахым-туря( вариант1) Однажды французский царь Наполеон начал войну против России и вытеснил царя Александра из Москвы. Сколько ни старался Александр, но вернуть Москву не мог. Тогда впал он в тяжкую думу, день думал и  ночь думал он, потом обратился к своим приближенным: «Ведь есть у меня в подчинении народ  башкирский. Что, если мы попросим их прибыть со своим войском?»  Приближенные ему отвечают:  «Верно говоришь, царь­хазрет, если кто и справится с французами, так то башкиры». И тогда в страну башкир срочно выслали гонца. Получив призыв русского царя, собрались башкирские аксакалы и держали большой совет. И решили аксакалы между собой:  «Посмотрим, что это за враг, а придется с ним сразиться – выкажем свою храбрость». И бросили они повсюду боевой клич: «Все, кто хочет воевать, пусть при полном снаряжении садятся на коней и выступают в поход!». В короткий срок собралось несметное войско, готовое к дальнему походу. Военачальнком был избран Кахым­туря. Не ели, не пили, спеша поскорее достичь цели. Ехали десять дней и десять ночей. Вот добрались они до Москвы. При виде башкир испугался Наполеон, поджег Москву и стал спешно уводить из нее свои войска. Это прибавило духу Кахым­туре.  Он стал преследовать Наполеона, и преследовал его десять дней и десять ночей подряд. Он разгромил войско Наполеона и выгнал  его из русской земли. После этого огляделся Кахым­туря, вперед взглянул, назад оглянулся и не посмел вступать в пределы чужой  страны. Вместе со своим войском возвратился в Москву. Вернулся и видит, что царь Александр, наслаждаясь тем, что Наполеон  ушел из Москвы, блаженно развалился на своем троне. Кахым­туре не понравилось такое благодушие царя. «Ну, отчего вы расселись так беспечно, царь­хазрет? – спрашивает он. – Нельзя так просто оставлять проклятых французов. Если заварили кашу, пусть ее и  расхлебывают. Если они взяли Москву, мы возьмем Париж. Если позволите мне ступить на чужую землю, я немедленно туда  отправлюсь». После долгого размышления царь сказал: «Разрешаю, отправляйтесь!» 10 Вначале в путь тронулись башкиры. За ними выступили татары. Выходя из Москвы, башкиры пели песню «Хай, земля моя, краса­ страна моя»: Встречал с почетом царь наш государь  Башкирский богатырский наш народ, Хай, страна моя, Краса­земля моя!  Мы стрелы, что остались от отцов,  Густым дождем прольем на вражий род, Хай, страна моя, Краса­земля моя!  Завет тебе, родимый наш Урал:  Батыров память сохрани в чести, Хай, страна моя, Краса­земля моя!  Коль от французов не придем назад,  За нас врагам жестоко отомсти, Хай, страна моя, Краса­земля моя! Так пели они, и Урал­тау им ответил. Так сказал Урал: Эй, дети! Не горюйте понапрасну, Когда есть кормилица­мать.  Французов прочь гоните громогласно  И возвращайтесь к матери опять.  Пока есть Урал­земля, враг не страшен.  На место одного родит она  Батыров тыщу – и сильней и краше, Им даст благословение страна.  Или о том не знают на чужбине, Что есть страна могучая – Урал? Сыны его горят отвагой львиной, 11 Их острый меч любых врагов карал. Получив такой ответ от Урала, башкирские воины наполнились новой отвагой и ринулись вперед. Им пришлось проезжать через  царство по названию Австрия. Австрияки спрашивали у них: «Вы что за народ?» Они отвечали им: «Мы башкиры». Оказывается,  австрийцы издавна знали башкир. «Ага, оказывается, те самые, что едят конину», – говорили они. Затем башкиры привели  занузданного батыра по имени Гариф, родом из Кубаляк­Тилеу. Увидев занузданного человека, удивились австрийцы. Миновав австрийскую землю, джигиты добрались до французской земли. Французы ждали от башкир только смерти, и при виде их  стали разбегаться кто куда, французское войско тоже. Башкиры стали их преследовать с криками: «Где Париж?» И вот добрались они до Парижа. Видят они, что город Париж со всех сторон обнесен неприступной каменной оградой, и все войско  Наполеона спряталось за этой стеной. А в тех стенах есть дыры (бойницы), чтобы, значит, стрелять оттуда из винтовок. И французы  вовсю палят оттуда из мушкетов и пищалей. Тогда Кахым­туря сказал: «На винтовку – винтовка!», и попросил, чтобы русское  войско вышло вперед. Целый день и целую ночь палили русские воины из винтовок. Башкиры же выпускали стрелы в небо. Взмывали те стрелы под самые облака и, опускаясь за те каменные стены, насмерть разили французов. Видя рой свистящих пуль, жужжащие  мухами стрелы, падающие на головы, не выдержали французы, стали отбегать от тех стен. Пользуясь их бегством, наши войска  приблизились к воротам города. Хотели они ворваться в город, а ворота те оказались на запоре. И тогда привели того самого  занузданного батыра по имени Гариф. Он ловко забрался на каменную стену, сшиб саблей огромный замок и распахнул настежь  городские ворота. Наши войска ввалились валом в те ворота, заполнили все улицы Парижа. Заняв Париж и низложив французского царя, наши войска несколько дней праздновали победу. Потом царь Александр сказал:  «Давайте вернемся в Москву, я  всех одарю подарками». И тогда все войско скопом тронулось в обратный путь. Возвращаясь домой, башкиры пели такую песню: Урал­тау вдали ласкает глаз,  Урал­тау соскучился по нас, Хай, страна моя, Тонкий стан, душа моя!  Нам не жаль хоть нынче умереть – Враг разбит, нам нечего жалеть, Хай, страна моя, 12 Тонкий стан, душа моя! Когда все войска собрались в Москве, царь Александр призвал к себе тех, кто проявил на войне особое мужество. «Ну, что просите  за ваше геройство?» – спросил он. Батыры других народностей стали просить скот, медали, начальнические чины, и царь дал, что они просили. Затем он обратился к башкирам: «Вы совершили много подвигов, что вы требуете?» Кахым­туря ответил так: «Мы  приехали к тебе на помощь, ничего у тебя не просим и не требуем». Посмеялся царь над ответом Кахыма­тури и надолго задумался.  Затем сказал: «Я не слышал ваших желаний. В таком случае я даю вам столько земель, сколько вы пожелаете. Тебе, Кахым­туря, я  дарую чин генерал­майора, твоих батыров Сайфетдина, Мортазу, Насира воспроизвожу в есаулы, Абубакира, Яруллу делаю  хорунжими». Поблагодарили его башкиры и уехали в свои родные края, на благословенную уральскую землю. Кахым-туря (вариант 2) 13 Когда­то аулы Мырдаш и Аюсы были слиты между собой. Там жил старик по имени  Мугатай. У него было двое сыновей, которых звали Тувай и Хатлык. У Хатлыка не  было детей, тогда как Тувай имел сына по имени Казакбай. От Казакбая родился сын  Мырдаш, от Мырдаша – Кахым­туря. Кахым­турю называли Туйсиным. Это неверно, должно быть – Туваев, ибо отца его  деда звали Туваем. В свое время Кахым­туря был прославленным мужчиной. Ни одна из лошадей не  выдерживала его на своей спине. Ни один, кроме Куксяя – Серого и Турысяя –  Гнедого коня. В дверь он протискивался бочком. Кахым­турю отравили в 1812 году, когда он ехал на войну. Помощником у него  состоял мулла по имени Утягул. Коня Кахым­тури привел домой Казакбай, и на нем  стал ездить сын Кахым­тури Хайбулла. С французского похода последним вернулся Буранбай. Ему в то время было  примерно 45 лет. С камчой в руке поднялся он на вершину Уральской горы и пропел  так: Нет выше гор, чем Урал­тау гора,  Нет рек, что могут пересечь Урал.  То, что на лбу написано у нас,  Уж не сотрет никто и в Судный час. От Кахым­тури родился Хабибулла, от Хабибуллы – Юндузак, от Юндузака – Галиулла и Валиулла. У Валиуллы не было детей. От  Галиуллы родились Гайнулла и Хуснулла, которые стали носить фамилию Касимовы. Гайнулла – учитель, Хуснулла – простой  колхозник. 14 ЛЮБИЗАР (ЛЕГЕНДА О КАХЫМ ТУРЕ №3) Говорят, что после одного из крупных сражений, в котором участвовали и башкиры, Кутдус ( ген.­фельдмаршал М.И.Кутузов)  вызвал к себе их командира Кахым­турю и сказал ему: "Любезные мои башкиры, молодцы!" Вернулся Кахым–туря к своим, и они  начали расспрашивать, о чем говорил с ним Кутдус батыр. Кахым­туря не смог выговорить по­русски всё, что говорил ему Кутдус  и передал  своим конникам,  что он сказал ему: «Любезники, башкирцы, любизар, молодец, молодец». Башкирские воины,  воодушевленные похвалой, сочинили песню, выговаривая: "Любезники, любизар, маладис, маладис".   П у б л.: Башkорт     халыk  ижады: Йырзар. 1­се китап. ɵф , 1974; Башкирские народные песни и легенды об Отечественной войне  ɵ 1812 года. Сост., вступ. ст., коммент. С.А.Галина. Уфа, 1991.        15 (Легенда о Кахым туре №4) Также существует предание, что перед смертью  Кахым призвал мать и в песне рассказал про свою  жизнь. И мать будто бы поминала его этой песней:  Если сегодня ночью я умру,  Выройте глубокую могилу,  Поставьте на ней камень  И имя мое напишите на нем... Предание о вступлении башкирских конников в Париж.(№5) 16 «Когда башкиры во главе с Кахым­турей вместе с казаками атамана Платова вступили в столичный город Франции, толпы народа,  глядя на них, диву давались: что это за невиданное такое воинство. А тут еще Кахым­туря вынул курай, заиграл на нем так, что на  улицы высыпало еще больше народу.   А когда башкиры собрались и поехали на своих конях домой, народ снова заполнил улицы и шумно провожал их на родину». ( Записано  в Хайбуллинском районе).Предание о Кахым-туре(№6) «Кахым­туря был родом из деревни Юнус нашего Салаватского района. Русский царь Александр уважал его за самоотверженность,  но другие командиры завидовали ему и однажды предательски убили. Кахым­туря предчувствовал свою гибель и сложил накануне  такую песню:  Что­то сердце сдавило в груди,  Не видно ни зги впереди.  Не стоять мне больше в строю, 17 Увижу ль снова родину свою. ( Записано в Салаватском районе ) 18 Народная  любовь  к   герою  Отечественной  войны 1812 года Кахым туре выражена в стеле на родине батыра ­ в деревне Айыусы Стерлитамакского района , открытой  в 2006 году 19 августа. Высота составляет 13,5 метров, на фоне     копьев,   расправив   крылья,   парит  беркут. Архитектор Д.Р. Халиуллина, скульптор Р.А.Хасанов. Топонимические легенды Легенды о шиханах …У седого Урала имелась дочь — красавица Агидель.  Не речкой она была тогда, а девушкой. Все джигиты  влюблялись в нее с первого взгляда, но ни один из них  не мог завоевать ее ответную любовь. Больше всего на  свете ценила Агидель свободу и поклялась никому не  отдавать своего сердца, покуда существуют на свете  горе и страдание.  Прослышал о девушке молодой Ашак, сын правителя  всего края. Оседлал лучшего коня и примчался в аул,  где жила Агидель. Красив был Ашак: чернобров,  черноус и сверкал белозубой улыбкой. Оружие у него  было отделано серебром, а на плече сидел, вцепившись  крепко когтями, охотничий сокол. 19 И смутилась красавица Агидель, увидев статного парня. А он высокомерно улыбнулся. Ашак привык к тому, что все подчинялись  его воле. Нравом он был хитер, коварен и жесток, за что народ прозвал его Ашаке, что значит гадкий, отвратительный, и в груди у  него вместо сердца был камень.  Джигиты аула, где жила Агидель, бросали недобрые, враждебные взгляды, но страх перед сыном правителя края останавливал их.  Лишь один из парней, самый смелый, самый влюбленный, вступил с Ашаком в поединок, хотя и был безоружным. Но не поддержали  друзья отчаянного джигита. Безжалостно расправился с ним молодойАшак. Он набросил на него аркан и, красуясь на коне,  протащил несчастного по уличной пыли. Видела это Агидель, и в ее сердце вспыхнула ненависть к злому, заносчивому красавцу.  — Не приходи больше, — сказала она Ашаку. — Ты приносишь людям горе, я не могу быть с тобой счастливой.  — Какое нам дело до людей? — ответил Ашак. — Я увезу тебя, будешь ходить в шелках и золоте, и дом наш будет полной чашей.  — Нет, — упрямо молвила девушка. — Счастье двоих возможно только тогда, когда счастливы все люди, весь народ.  — А­ха­ха! — засмеялся Ашак. — Все равно будет так, как я хочу.  Неожиданно, лихо свистнув, он перекинул Агидель через луку седла и помчался во весь опор к своему шатру.  Но Агидель сумела вырваться из его крепких рук, спрыгнула на землю и побежала. За спиной бешено стучали копыта коня, белые  хлопья пены слетали с его морды, но Агидель увертывалась то вправо, то влево, не даваясь преследователю. Долго, долго бежала от  АшакаАгидель.  После сумасшедшей скачки конь забежал вперед, вдруг захрипел и со стоном пал, загородив дорогу Агидели. Ашак торжествовал  победу. Тогда Агидель в отчаянии закричала:  — Отец, спаси меня!  — Никто не придет тебе на помощь, — зло усмехнулся Ашак. — А вот за любимого коня ты у меня получишь!  И он хлестнул девушку камчой.  Но грозно встал вдали старик Урал. Сдвинул седые брови, закряхтел сердито. И превратилась Агидель в светлую речку.  Побежал Ашак за ней, да никак не мог удержать ее, она выскальзывала из пальцев. Тогда он упал на ее пути, надеясь собой  перегородить дорогу. Обогнула его и протекла мимо него прекрасная Агидель.  В сердцах Ашак сорвал с плеча сокола и бросил его вдогонку девушке, обернувшейся речкой. Сокол раскинул крылья на пути  Агидели, только и это не помогло.  — Вернись, Агидель! — закричал в тоске Ашак.   Он вдруг понял, что не сможет без нее жить. Агидель, не слушаясь, бежала дальше.  Тогда Ашак вырвал из груди свое каменное сердце и бросил его под ноги Агидели. На миг остановилась Агидель, прикоснулась к  сердцу, обежала его вокруг, да уже не могла остановиться. Ведь она навсегда стала речкой.  Унеслась, уплыла она к старшей сестре Каме, а та отвела ее к матери Волге. 20 И стоят с тех пор на том месте, где Ашак хотел остановить Агидель, четыре шихана: Юрак­тау, что означает Сердце­гора, Куш­тау  — Птица­гора, Шах­тау, которую в старину называли Ашак­тау, и одинокий шихан, похожий на задранную морду коня, и гору ту  народ прозвал Тра­тау. ( В.Марушин в пересказе  коренного жителя Стерлитамака Л. Исаева) Легенда о синих шиханах Эту историю о возникновении уникальных гор Шиханы поведал мне в 1939 году старик­башкир, колхозник Стерлитамакского  района…  21 «Эту историю мне рассказывал мой дедушка, когда я был маленький, а ему рассказывал его дедушка, а тому ­ его дедушка... Люди  уже точно не помнят, когда это было, только знают, что этих голубых шиханов тогда еще не было.  Когда­то в этих краях жил ногайский шах. Был он, как все богачи, жадный и злой, и была у него дочка, назовем ее Гульчира. Она, не  в пример отцу, была красивой и доброй сердцем. По соседству в юрте жила бедная женщина с сыном, назовем его Ишбулды. Вот и  подружились на беду Ишбулды с Гульчирой.  Когда девушка подросла, стали во дворец ее отца богатые женихи из разных земель приезжать. Кого там только не было и какой  только калым не сулили они шаху! А отцу красавицы все было, мало, и он прогонял их. Пришел сватать Гульчиру и Ишбулды, ее  любимый.  ­ Что ты можешь принести, какой калым за невесту дашь мне? ­ со злым смехом спросил его ногайский шах.  ­ Свою любовь и только любовь, ­ ответил юноша.  Вдоволь насмеявшись, шах прогнал его со двора, крикнув вдогонку:  ­ Вот если принесешь мне за калым живое сердце твоей матери, то, так и быть, отдам тебе в жены свою дочь! В большой печали  вернулся Ишбулды в свою юрту.  ­ Мама, сказал он, ­ шах требует калым за Гульчиру.  ­ А что мы можем ему дать? ­ ответила мать, ­ разве что эту дырявую юрту.  ­ Мама, ­ с дрожью произнес сын. ­ Шах требует, чтобы я принес твое живое сердце, тогда он отдаст мне Гульчиру в жены.  Мать, недолго думая, взяла нож, ударила себя в грудь, вынула большое, горячее сердце и, протянув его сыну, сказала лишь два  слова:  ­ Торопись, сынок! ­ и умерла.  А сердце еще было живо. Ишбулды, взяв его в обе ладони, бросился бежать ко дворцу шаха. Все это видел Урал­батыр ­ главный дух здешних мест. Не стерпел он такой несправедливости и бросил на дорогу, по которой бежал юноша, небольшой камень. Юноша упал, уронив на дорогу сердце матери. Задыхаясь в дорожной пыли, сердце прошептало: "Не ушибся ли, сынок?" ­ И окаменело,  превратившись в большую гору ­ Юрак­Тау.  Сын, увидев перед собой большое окаменевшее сердце матери, словно очнулся от наваждения. Он вдруг понял, что на свете  существует Любовь, которая гораздо больше и благороднее, чем его любовь к девушке, ­ любовь матери к сыну. Он упал на землю и  стал молить Урал­батыра, чтобы он покарал его за содеянное. Взмахнул Урал­батыр рукой, и тело, распластанное на земле,  обернулось горой Куш­Тау.  22 Все это, оказывается, видел и злой ногайский шах. Он сидел на балконе своего дворца и насмехался. В третий раз взмахнул рукой  Урал­батыр, и дворец вместе с шахом и его богатствами превратились в третью гору ­ Шах­Тау... Люди слышали, будто Урал­батыр  крикнул: "Эти богатства шаха достанутся только тем, кто будет по­настоящему бороться за свое счастье и победит..."  Недавно у меня были проездом ученые из Москвы, ­ продолжал старик. ­ Все какие­то камешки с наших гор в маленькие мешочки  складывали. Я им тоже рассказал эту историю про наши горы. Так их самый главный начальник сказал: "Все правильно в твоей  легенде, старик. Скоро мы будем копать эту гору Шax­Тay, вынимать из нее для народа богатства".  Не успел мне рассказать старик­башкир о том, как появилась четвертая гора­Шихан. Вскоре началась война, во время которой он  был призван в трудовую армию и работал на сооружении содового завода. Получив похоронку на сына, он  умер от горя в конце войны. С ним умерла и легенда о четвертой горе. Но я ищу ее и, думаю, обязательно найду.  Не стало и Шах­Тау. За сорок лет люди почти сравняли ее с землей, но и сегодня она продолжает отдавать свои богатства не только  тем, кто живет около нее, но и всей нашей большой стране."( Михаил Минеев "Минькино детство") Легенда об Агидели и Ашаке 23 Одна из башкирских легенд повествует о любви гордого и надменного джигита Ашака  к красавице­дочери седого Урала — Агидели. Захотел джигит купить любовь девушки дорогими подарками. Но щедрые дары не тронули сердце девушки и сбежала она от  джигита. Он пустился за ней в погоню. Загнал джигит коня и, осерчав, хлестнул  девушку камчой. На что разгневался седой Урал и превратил дочь в быструю речку.  Побежал Ашак за ней, да никак не мог удержать— она выскальзывала из рук. Послал  он в погоню за Агиделью своего сокола, и он не смог остановить течение реки. Понял  Ашак, что действительно любит Агидель, вырвал своё сердце из груди и бросил к её  ногам. На миг остановила бег Агидель, прикоснулась к сердцу, обежала его вокруг, да  уже не могла остановиться —навсегда стала речкой. С тех пор стоят на том месте, где Ашак хотел остановить Агидель, четыре шихана — Юрак­Тау («Сердце­гора»), Куш­ Тау («Птица­гора»),Шах­Тау, называемый в старину Ашак­Тау, и Тра­Тау похожий на  задранную морду павшего коня. "О четырех шиханах и реке Агидели" Легенда 24 Эта легенда была изложена жителем города Стерлитамака Л.Исмаиловым. ... У седого Урала имелась дочь – красавица Агидель. Не речкой была она тогда, а девушкой. Все джигиты влюблялись в неё с  первого взгляда и начинали петь грустные песни. Но ни один из них не мог завоевать её ответной любви. Больше всего на свете  ценила Агидель свободу и поклялась никому не отдавать своего сердца, пока существуют на свете горе и страдание. Прослышал о девушке молодой Ашак, сын правителя всего края. Оседлал лучшего коня и примчался в аул, где жила Агидель.  Красив был Ашак. Чернобров, черноус и сверкал белозубой улыбкой. Оружие у него было отделано серебром, а на плече сидел,  вцепившись крепко когтями, охотничий сокол.   И смутилась красавица Агидель, увидев статного парня. А он высокомерно  улыбнулся. Ашак привык к тому, что все подчинялись его воле. Нравом он был хитер, коварен и жесток, за что народ прозвал его  Ашаке, что значит гадкий, отвратительный, и в груди у него вместо сердца был камень. 25 Джигиты аула, где жила Агидель, бросали недобрые, враждебные взгляды, но страх перед сыном правителя края останавливал их. Лишь один из парней, самый смелый, самый влюбленный, вступил с Ашаком в поединок, хотя и был безоружным. Но не поддержали  друзья отчаянного джигита. Безжалостно расправился с ним молодойАшак. Он набросил на него аркан и, красуясь на коне,  протащил несчастного по уличной пыли. Видела это Агидель, в её сердце  вспыхнула ненависть к злому, заносчивому красавцу.   ­ Не приходи больше, ­ сказала она Ашаку. – Ты приносишь людям горе, я не могу быть с тобой счастливой.    ­ Какое нам дело до людей? – ответил Ашак. – Я увезу тебя, будешь купаться в  шелках и золоте, и дом наш будет полной чашей.   ­ Нет, ­ упрямо молвила девушка. – Счастье двоих возможно только тогда, когда  счастливы все люди, весь народ.   ­ А–ха­ха! – засмеялся Ашак. – все равно будет так, как я захочу. Неожиданно, лихо свистнув, он перекинул Агидель через луку седла и помчался во  весь опор к своему шатру. Агидель сумела вырваться из его крепких рук, спрыгнула на землю и побежала. За  спиной бешено стучали копыта коня, белые хлопья пены слетали с его морды, но  Агидель увертывалась то вправо, то влево, не даваясь преследователю.     После сумасшедшей скачки конь забежал вперед, вдруг захрипел и  пал, загородив дорогу Агидели. Ашак торжествовал победу.  Тогда Агидель в отчаянии закричала:     ­ Отец, спаси меня!    ­ Никто не придет тебе на помощь, ­ зло усмехнулся Ашак. – А вот за любимого коня ты у меня получишь!     И он хлыстнул девушку камчой. Но грозно встал вдали старик Урал. Сдвинул седые брови, закряхтел сердито. И превратилась  Агидель в светлую речку.    Но грозно встал вдали старик Урал. Сдвинул седые брови, закряхтел сердито. И превратилась Агидель в светлую речку.    Побежал Ашак вырвал из груди свое каменное сердце и бросил его под ноги Агидели. На миг остановилась Агидель, прикоснулась  к сердцу, обежала его вокруг, да уже не могла остановиться. Ведь она навсегда стала речкой.    Унеслась, уплыла она к старшей сестре Каме, а та отвела её к матери Волге. 26 И стоят с тех пор на том месте, где Ашак хотел остановить Агидель, четыре шихана: Юрактау, что означает Сердце­гора, Куштау – Птица–гора, Шахтау, который в старину называли Ашактау, и одинокий шихан, похожий на задранную морду павшего коня, но гору  прозвали Тратау …( Рим Ахмедов « Слово о реках, озерах и травах» ­ « Три с половиной горы») Гора Торатау В древние времена считалось, что на вершине горы Торатау становишься ближе к главному божеству тюркских народов, богу неба –  Кук Тарахэ.   Именно поднявшись на вершину, затратив значительные силы, можно было обратиться к божеству: попросить изобилия,  благополучия, преимущества перед врагами, рассчитывая на исполнение просьбы.  При этом, сама гора, территория вокруг неё и озеро Тугар­Салган были священными – нельзя было проводить сельскохозяйственные работы, тревожить или осквернять эту землю, она должна была оставаться такой же чистой, как и сама гора, способствуя очищению  человеческой души от дурных помыслов.  27 С древних времен у подножия Торатау устраивались праздники, сюда приезжали люди из близлежащих и отдаленных селений, они  пели и плясали, готовили на кострах национальные блюда.   Именно от горы Торатау мужчины отправлялись на ратную службу.   На Торатау поднимались, чтобы проститься с родными местами, и юрматинцы, уходившие на Великую Отечественную войну. И там, на фронте, в жестоких боях они помнили, что сражаются за свой народ, за свой край, за священную гору. Легенда о Торатау В одной из пещер Торатау была заключена своим жестоким отцом ханом красавица Диафет, за то, что хотела бежать с русским  воином. Вход в пещеру охранял огромный змей.  По легенде, Диафет была наделена магической силой и тому, кто спасет её, должны были стать доступны богатства и клады,  спрятанные в недрах земли, даровалась неуязвимость в боях.   По преданию, змей стерег Диафет день и ночь, и когда почуял скорый конец, засыпал вход в пещеру. А красавица Диафет до сих  пор ждет своего освободителя. Гора Юряк-тау 28 Много­много лет тому назад в одном из аулов, расположенных неподалеку от этой горы, жила прекрасная девушка по имени  Айхылу и молодой батыр Ханбулат, которому в силе и удальстве не было равных во всей округе. С детства играли они вместе,  вместе и подрастали, а потом полюбили друг друга. Когда девушка выросла и расцвела во всей своей удивительной красе, один за  другим повалили сваты в ее дом. Но девушка отказывала всем подряд. Однажды прислал своих сватов и самый богатый, самый злой  и коварный и самый обидчивый бай аула Типтегул, и тогда отец Айхылу наконец­то переломил упорство дочери и заставил ее дать  согласие пойти за бая пятой женой.  Накануне свадьбы Ханбулат похитил Айхылу и увез неведомо куда.  В страшном гневе Типтегул воскликнул: 29 «Еще не родился на свет батыр, который посмел бы пойти против меня, Типтегула, который держит в своих руках всю округу. Имя  мне не будет Типтегул, если я дам жить на земле этому негодяю. Я вырву сердце у этого голодранца. Вырву и брошу на съедение  собаке. Как сказал — так и будет. Я не люблю повторять дважды!»  Все лето джигит и девушка жили, скрываясь в горах и лесных чащах. Когда начались страшные холода, они тайком вернулись ночью в свой аул. Однако об этом донесли Типтегулу. Тот решил нанять людей. В одну из темных ночей прислужники бая схватили  джигита и привели его на ту самую гору. Типтегул­бай огромным ножом, которым режут скотину, сам вырезал сердце из груди  связанного по рукам и ногам Ханбулата. Только было бросил он его собакам, как откуда ни возьмись упал с неба беркут, схватил  своими могучими когтями сердце джигита и унес его в свое гнездовье — высоко в горы.  Бай старался сохранить в глубокой тайне свое преступление. Но обмануть чуткое сердце Айхылу он не мог. Девушка отыскала тело  Ханбулата, упав на него, проплакала три дня и три ночи.  — Раз возлюбленный мой мертв, для чего мне мое сердце? Я отдам тебе свое сердце, мой Ханбулат, отомстишь и за меня тоже, —  воскликнула она, вырвала свое сердце и вложила его в грудь Ханбулата. Сама же тотчас умерла. Ханбулат ожил. Увидев мертвое тело своей возлюбленной, все сразу понял. А сердце — сердце девушки — пылало в его груди  жгучей ненавистью к тем, кто причинил им столько страданий. С того дня Ханбулат стал мстить за обоих. Один за другим сгорали  байские дома, облака пепла и золы поднимались к небу. А самих баев он поднимал на вершину той горы, где жил сам, и бросал  оттуда в пропасть.  Вот почему народ назвал ту гору «Сердце­гора» — Юряк­тау.   30 Легенды и предания о происхождении сел Деревня Айыусы Раньше жители будущей деревни жили в лесу, промышляли охотой. Жил среди них один старик­охотник, который ходил на медведя. Как­то гадалка нагадала ему, что смерть свою старый охотник от медведя примет. Старик испугался и от греха подальше решил  уйти в другие места, где лесов вовсе нет. На берегу реки Ашкадар нашел он подходящее место и тут основал деревню. Вскоре сюда  переселились и другие родичи. Старик благополучно прожил остаток жизни и умер своей смертью. И что же? Однажды односельчане 31 увидели, что могилу старика разворошил медведь. Потрясенные люди назвали деревню Аюсы, что в переводе означает «охотник на  медведя». (Альфия Кульмухаметова) Деревня Услы .   Первая легенда Первыми поселенцами  этих мест были чуваши. Они построили свои  жилища на том месте, где сейчас находится школьная спортивная  площадка, т.е. между нынешними Верхними и Нижними Услами.  Рассказывают, будто, впервые среди своих новых соседей татарских  девушек, чуваши восклицали на своём языке что ­ то наподобие: « У, солу!»(«У, красавица!»). И вот, якобы, эти звуки положили начало  названию наших деревень – Услы. 32 Деревня Услы Вторая легенда  «В далёкие времена на месте нашей нынешней  деревни остановились путники для того, чтобы  отдохнуть и накормить своих лошадей. Кормили  лошадей овсом. Старшие давали младшим наказ:  «У соло!»( «Натри овса» ­ то есть  « отдели зерно  от  плевел и накорми скотину»). И вот, якобы, от  этого  «У соло» осталось название деревень Услы.  (Аширов Н.Р., Вахитова И.Ю « Легенды и предания в истории нашей      деревни») Село Талалаевка На территории нашего села прежде было имение и в нём жил генерал А.Л. Зубов. Известно, что он был генерал лейтенант гвардии и  непосредственный участник Крымской воины, имел большие заслуги перед отечеством. Александр Львович Зубов, выйдя в отставку, в пенсионном возрасте 33 прибыл в имение отца Льва Яковлевича, который жил там, где сейчас располагается село Талалаевка, вскоре после смерти отца он  стал заниматься хозяйством. Выращивал племенных тёлок и продавал крестьянам, сеял, косил и убирал посевы. В наследство  досталось ему водяная мельница на реке Меселька, которая находится в тридцати километрах от города Стерлитамака. Мельница с  помолом не справлялась. Мужики по нескольку дней ждали очереди. Зубов решил построить вторую мельницу ниже по течению той  же реки. Не долго думая, он мобилизовал мужиков деревни Левушино на вырубку леса и доставку брёвен на место строительства.  Когда дело подходило уже к завершению, явился молодой человек из соседней деревни и заявил, что этот лес принадлежит ему и его вырубка незаконна. Молодой человек не согласился с этим и подал заявление в суд. Но суд не мог вынести решение, так как ни у  того, ни у другого не было каких­либо документов о совершённой сделке. Выходя из помещения суда каждый, остался при своём  мнении. Однако истец произнёс: «Попомнишь, генерал, тебе это так не сойдёт!» И преступление свершилось. В ночь на Троицу 1895 года утром обнаружили генерала, его жену и двух дочерей зарезанными в  постелях. Наёмные убийцы проникли через окно, свидетелей не было.  Преступление осталось нераскрытым. Заботы о похоронах легли на плечи сестры генерала Марии Львовны. Когда подъезжаешь со стороны Стерлитамака по Уфимскому  тракту к Барятинскому мосту через реку Куганак, с правой стороны и сейчас можно видеть остатки старого парка. Здесь и было  имение Марии Львовны Обрезанцевой ­ Зубовой. Мария Львовна жила с сыном Борисом, который, насколько нам известно,  промышлял конокрадством. Говорят, барятинским мужикам это надоело, и они убили его через окно кирпичом. Что же предприняла Мария Львовна после гибели брата? Во­первых, распродала всё, что можно продать и заложила его землю в  банк. На полученные деньги она соорудила на горе памятник­часовню. В подвальном помещении были установлены четыре гроба, а  внутри часовни размещены иконы с лампадами. Каждую Троицу барыня привозила священника, и здесь служили молебен. А между тем до деревни Талалаевки, что на Черниговщине, дошли слухи о продаже земли в Стерлитамакском банке.  На Украине  народ бедствовал из­за нехватки земли. Например, там можно было продать одну десятину, а в Башкирии купить десять. Избрали  троих ходоков и послали на разведку в Башкирию. Ходоками были Тарас Спевак, Фёдор Домашенко и Иван Обух, которые занялись  порученным делом.  В 1899 году, на зубовской земле поселилось сто двадцать семей. На сходе решили назвать деревню Талалаевка, поскольку  большинство переселенцев были из Талалаевки Конотоповского уезда. Первая зимовка была очень тяжелой, жили в землянках. В 1902 году на территории села проживало 657 человек.  Там, где в настоящее время расположена деревня, был сплошной лес, который вырубали и тут же строили: кто хату, а кто землянки.  Деревня Левушино состояла из потомков дворовых крестьян, обслуживающих хозяйство генерала, её назвали так, потому что как­то 34 писатель Аксаков подарил эту землю своему племяннику Лёвушке, отсюда эту деревню стали называть Левушино, а в простонародье Леушино.  Левушино состояло из дворов двадцати, к которым и присоединялась Талалаевка. Здесь преобладали в основном две  фамилии: Слепнёвы и  Буряевы. На другом конце Талалаевки возник хутор Обрезанцево, который и сейчас существует под названием Спасское.  Барышня ­ Мария Львовна жила за счёт продажи земли и леса. Других источников дохода у неё не было. Несчастья семьи не закончились со смертью генерала. Через некоторое время люди стали замечать что­то странное вокруг часовни.  Но из­за половодья переправиться на противоположный берег удалось не сразу. Позже узнали, что злоумышленники проломали  дверь в склеп, вытащили гробы с покойниками и пустили их по речке. Так бесславно закончилась жизнь генерала. А куда девалась часовня? Это уже дело талалаевскихпроныр. Сначала один,  затем и другой начали выламывать кирпич себе на печь. Ломали до тех пор, пока памятник в 1924 году не рухнул! После этого по кирпичику растащили всю часовню. Три поколения Зубовых осваивали башкирские земли. Последняя из них, барыня Обрезанцева ­ Зубова, в 1918году собрала все  ценности, сложила их в повозку и отправилась в Уфу. Говорят, в дороге её и настигла смерть. Что стало с её ценностями, и куда они  исчезли, наверное, знал один кучер, отвозивший барыню.  Но он,  разумеется,  исчез.  А в Барятино имение растащили.     Асаво-Зубово    Старинная деревня Асаво­Зубово в разное время называлась по­разному, названий 4 поменялось со дня её основания. В фондах центрального государственного архива  сохранились материалы ревизских сказок (переписей), начиная с 6 ревизии. 35 «Ревизская сказка 1816 года марта Оренбургской губернии Стерлитамакского уезда вновь заведенного сельца Александровки  Асафтамак, помещицы малолетней девицы Александры Яковлевой, дочери коллежского советника Якова Львовича Зубова о  состоящих мужского и женского пола крестник». Следовательно, Александровкой деревня стала в 1816 году, и названа в честь  дочери Зубовых. Мать Александры ­ Глафира Васильевна Зубова, по отцу она Киндякова. Василий Афанасьевич Киндяков ­  известный помещик Стерлитамакского уезда, владелец  д.Петровское и Мраково (Тантарово). Муж Глафиры Васильевны ­ Яков  Зубов и жена Сергея Тимофеевича Аксакова Мария Николаевна, в девичестве Зубова, возможно, родственники. Такое  предположение выдвигает краевед  В.Л.Назаров.  Он считает, что помещица назвала деревни в честь своих детей:  дочерей Александры (Александровка) и Марии (Марьино) и сына  Льва (Леушино, со временем оно вошло в состав деревни Талалаевка, которую основали  в 1898 году переселенцы, прибывшие из  Черниговской губернии). По преданиям, дошедшим до нашего времени, часть деревни до реки называлась Асава.    Здесь был  барский двор и дома крепостных. Барин любил охоту и  породистых собак, поэтому часто  менял своих крестьян на борзых собак.  Часть  деревни за рекой называлась Бирюкма (от слова « бирюк»). Население составляли беженцы и каторжники, которые жили  уединенно. Современная Бирюкма 36 « Ашкадар» Подрастали дети. Когда девушке исполнилось четырнадцать, а юноше шестнадцать лет, в душе Танхылу и Юмагула пробудилась  любовь. Они изливали свои чувства в песне. Задушевной была певицей Танхылу. Нередко, доя кобылиц и глядя на привязанных  жеребят, она уподобляла им себя, якобы находящуюся в неволе у родителей, душа ее переполнялась волнением и тоской и  исторгалась обильными слезами. Так как Юмагул родился в пятницу на берегу реки Ашкадар, он часто употреблял в своих песнях слова "пятница ­ юма" и  "Ашкадар". Восторги, которые вызывали у Танхылу красоты ашкадарской долины, проливались и у него протяжными песнями: Спускаются лошади разных мастей  С гор, что вздымаются над Ашкадаром.  37 Избавляется солнце от мрака ночей,  Наливается медленно жаром. Волнение дочери почувствовал и отец. Поняв, что в сердце ее поселилась любовь, он решил обо всем разузнать через жену своего  младшего брата Кусярбая. Немного потребовалось времени жене КусярбаяЯкшибике, чтобы узнать, кого любит Тан­хылу. Хоть  туря и намеревался отдать свою дочь за сына человека, не менее знатного, чем он сам, все же желание своей дочери он ставил выше  собственных намерений. И потому он рассказал обо всем отцу Юмагула. В то время Танхылу было восемнадцать, а Юмагулу  двадцать лет. В мае отпраздновали пир никаха ­ обручения. В прежние времена у башкир после никаха невесту не сразу провожали в  дом жениха. До этого могло пройти много времени. Когда пришла пора зимней охоты, Юмагул сел на своего гнедого и отправился за добычей. Увидел Юмагул на противоположном  берегу норку, устремился за ней, но на середине реки лед под ним подломился, и он провалился вместе с конем. То, что Юмагул несколько дней подряд не возвращался с охоты, насторожило родных и близких. А там пришла и весть о его гибели.  Танхылу очень тяжело переживала эту утрату. Девушка, с детства росшая безмятежно, в нежно любящей ее семье, услышав о гибели  любимого, лишилась сознания. Горе обеих семей, их стенания и плач, кажется, сотрясли само небо. Все вокруг было объято горем­ тоской. Придя в себя, Танхылу долго не могла успокоиться, все заливалась горючими слезами. Как­то она сказала отцу, что хотела  бы собрать вместе всех своих подружек, чтобы как­то развеяться. Через пастуха созвали всех девушек с яйляу. Танхылу стала  умолять их сочинить песню, посвященную Юмагулу. И тут были исполнены песни, которые могли вылиться только из сердца башкира. И все же ни одна из них не пришлась по душе  Танхылу. И тогда, роняя горючие слезы, спела она песню на мелодию "Ашкадар", изумив ею своих подруг: Уехал он с рассветом на охоту  На Ашкадаре норок бить стрелой, Э­й... На Ашкадаре норок бить стрелой.  И утонул, под лед ушел он в воду,  И смолоду осталась я вдовой, Э­й... И смолоду осталась я вдовой. Видать, росли для горя и страданий  По руслу Ашкадара камыши, Э­й... По руслу Ашкадара камыши.  38 Ушел, погиб мой милый на охоте,  В груди осталась боль моей души, Э­й... В груди осталась боль моей души. Танхылу, которая до тех пор никогда не переживала такого горестного потрясения, не выдержала этого. Благоухающее, как цветок,  лицо ее завяло, глаза ввалились, пальцы потеряли свою нежность. Совершенно обессилев от горя, она перестала вставать с постели.  Родители поддерживали теплившуюся в ее теле жизнь, освежая водой спекшиеся губы. "Видно, так она решила сдержать свое  обещание, данное Юмагулу", ­ решили они, предвидя скорбную кончину. Однажды на рассвете надела она на себя сразу пять платьев, не тронутых ни единым пятнышком, и молча ушла к могиле Юмагула. Там и нашла она свой последний покой. Режим доступа: http://borgo.ucoz.ru/load/noty_i_partitury/raznoe/bashkirskie_narodnye_pesni/18­1­ 1. С. Г. Рыбаков, Музыка и песни уральских мусульман, СПБ, 1897, № 104 (курай), № 167 и 168 с примечанием: «Жил башкир  Шамсутдин лет 70 назад на речке Ашкадар, впадающей в Белую ниже Стерлитамака, в дер. Аючиной, и умер вследствие какого­то  несчастья. Жена его, Бай­Султан, оплакала его кончину в песне, ею самой составленной». Легенда песни записана и опубликована  также Г. Тукаем в его книге «Народная литература» (на тат.языке), Казань, 1910); 2. М. И. Берг. Восемь татаро­башкирских песен  (мелодии, текст и перевод). Под ред. проф. В. А. Богородицкого, Казань, 192с № 4. Readmore: http://soyuzkuraistovrb.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=183:74­485#ixzz3K0gXHkZm 39 связанные с местными оронимами Легенды, Легенда о горе Әбей тауы ...В стародавние времена, когда войска одного хана захватили башкирские земли, все мужчины деревни отправились на защиту  родины.  Одна женщина преклонных лет собрала вокруг себя плачущих женщин и детей и произнесла:  ­ Не время лить слезы. Не сегодня­завтра   войска завоевателей могут  добраться сюда, и тогда все мы окажемся в рабстве, а  мальчишек наших истребят. Нельзя этого допустить. Поэтому мы временно, под видом переселения на джайляу (летние пастбища),  покинем нашу деревню.  Затем она   подзывает к себенескольких юношей и учит их, как вести стадо, путая следы, к месту. Так и сделали.  На ночь, напоив пастбище на  озере  у отрогов горы, загоняли в лощину. Там уже были поставлены юрты,  в казанах  готовилась пища.  Люди не голодали и не  сидели, сложа руки: собирали травы, ягоды, орехи, сушили их, вялили. Следили за  деревней, пробираясь туда  тайком по утрам или вечерам. Захватчиков не было, но не видно было и вернувшихся с войны. Поспела  рожь, подошли травы. Скосили, заскирдовали сено, сжали рожь и пшеницу,  копны  поставили сушить  на полянке между  кустарниками. Когда совсем похолодало, перебрались в пещеру.  Но это длилось недолго. Однажды утром их разбудил крик: ­ Охо­хо, сони, вставайте, мы вернулись! Повскакали с юрт и пещеры:  у отрогов горы стоят обросшие мужчины. Вернулись, живы­невредимы... 40 С того времени женщины  во главе с этой бабушкой  облюбовали эту местность: ходили собирать ягоды, орехи, калину, просто  выходили отдыхать на гору, которую стали называть Әбейтауы. (А.Аглиуллин « Талас») А батыр       со оро ҡ ҡ ( Предание) ...Старика Таласа при продаже земли  обманули русские бояре. Узнав об этом, его сынАҡъегет отправился с жалобой сначала в  волость, потом в уезд. Он был грамотным человеком для своего времени: учился в Большом медресе в Оренбурге. Не сумев  добиться справедливости на месте, джигит отправился в Оренбург, к губернатору. Он собрал много бумаг, подписи жителей  окрестных сел, своего рода КесеТабын.  Губернатору заявил, что если вопрос его не будет решён, то дойдет до Сената, до  Петербурга. В канцелярии губернатора , вероятно, были свои люди. Они сказалиАҡъегету, что этих бумаг для решения вопроса  недостаточно, нужно ещё собрать. А когда правдолюб возвращался домой, его убили. Мертвое тело  было обнаружено в ложбине  недалеко от деревни. С тех пор это место называется "Аҡбатырсоҡоро". (А.Аглиуллин « Эст рле») ə Туеш сокоро (Предание) 41 ...Началось расселение мордвы: подселили их в деревню Кармаскалы, начали уговаривать жителей деревни Талач. Люди не хотели  поселять чужаков у себя в деревне. Старейшины подумали и решили выделить  для  нуждающегося мордовского народа земли в  верховьях реки Асава между деревнями Талач и Семенкино.  Только ставится одно условие: переехавшие ежегодно после окончания весенних полевых работ  в  более свободное время должны будут один раз  угощать жителей деревни Талач в ложбине между  деревнями.  Это продолжается до 1897 года, до межевания земель, когда земля была отобрана у талачцев и передана садовцам.   Поэтому ложбина так и называется. (А.Аглиуллин « Талас») Аблай чишмәсе ( « Родник Аблая») 42 В красивом месте  у опушки леса у нас есть родник Аблая. О его происхождении существует  такая легенда. …Сын  Талас бабая   Аблай отправился в лес. Ему очень сильно захотелось пить, а воды не было нигде.    Собираясь домой, он  под ногами почувствовал влагу, приложился ухом к земле­ как будто слышится шум воды.  Торопливо начиная копать, он не  поверил своим глазам­ пробилась холодная вода!     Вот почему  родник этот называется   Аблай   шишмәсе.  Он притягивает  жителей  к себе своей  чистой, вкусной,  целебной водой. Из рассказов дедушки Заки  В давние времена жил святой человек  по имени Хамит хазрат. В наших краях его имя знает каждый. Похоронен он в деревне  Юртыш  всегда во время поминок и на его могиле  ему посвящают  молитвы. Расскажу­ка я вам несколько историй о нем. 43 Первая история.    Жена  хазрета была на сносях. И ей очень сильно захотелось малины, просто невтерпеж. А  где возьмешь зимой свежую малину?!  Это сейчас круглый год­ что хочешь, то можно купить, всего вдоволь. О своем желании она сообщила мужу – Хамиту хазрату.  «  Иди, спустись в подпол,­ был ответ.­ Только об увиденном никому ни слова!» Женщина спустилась в подпол и обмерла от  изумления: там спели кусты малины! Она  от души, до отвала наелась этой малины. А о чуде ей не стерпелось рассказать кому­ нибудь, и  она рассказала.  Что потом случилось­ точно не помню бабушкин рассказ: то ли ребёнок у них родился мертвый, то ли  инвалидом… Из рассказов бабушки Раньше Святой Ильяс показывался людям. Нам о нём рассказывали как о  белобородом  в белоснежной одежде старике с клюкой, и  поэтому его  именно таким и представляли себе. К одним в ворота вошел белобородый нищий оборванец. Хозяйская невестка в это  время мыла полы.  Старик взмолился: « Доченька, не вынесешь ли мне чего­нибудь поесть, очень проголодался».    У молодухи не  было времени. Со словами: « Много вас тут ходит всяких нищих, топчешь мне пол, иди куда шёл».­ выгнала старика со двора. На  шум из соседней комнаты вышла свекровь. Поняв, в чем дело, она выбежала на улицу.  А там  « нищего старика» и след простыл.  Этот  дом счастья не видел, случился пожар, обгорели дотла. Такие истории, разумеется, рассказывались для нас, ребятни, в  назидание, чтоб мы были чуткими, внимательными к людям.(Абдрахманов Эмиль “ О чём говорят предания нашего села”) Предания села Услы Ялгыз каен басуы. 44 ( «Поле одинокой берёзы») Это место таинственное, о нём рассказывают печальную историю.Рядом с полем  растёт одинокая берёза.До сих пор никто не может предположить, сколько лет этой  берёзе.Дерево стоит всё время в одном положении: не высыхает и не ломается. По словам бабушки Минигуль( ей 78 лет), эта берёза росла уже в её молодости.Про  неё она нам поведала вот какую легенду:  « В давние времена жил  в здешних местах один бай. У него была дочь – красавица. Эта  девушка была влюблена в одного бедного парня. И парень был влюблён в красавицу, но  признаться ей в этом  боялся. Однажды всё ­ таки  он осмелился признаться девушке в  своей любви.С того дня оба влюблённые поняли, что не смогут прожить друг без друга.  Ночью решили они сбежать. Об этом слуги бая откуда­то узнали и доложили ему. Вместе с баем слуги решили  изловить этого парня и погубить. Вот парень и девушка вышли из дому. За ними бай послал своих слуг, они поймали  девушку с парнем. Влюблённого парня, связав за руки и ноги, бросили в глубокую яму, а  девушку  вернули отцу.   Красавица   каждый день приходила к тому месту, где погиб её  любимый, и проливала свои слёзы. Скоро девушка умерла от тоски, а на том месте выросла эта берёза». Эту берёзу называют также и проклятой. Если кто – нибудь ломает  её ветки, то его  ждёт несчастье. Однажды один мужчина при попытке срубить эту берёзу отрубил себе  руку топором. Поэтому люди боятся трогать дерево. Женле тыкрык («Чёртов переулок») 45 По рассказам наших старожилов, в этом переулке в лунные ночи черти устраивали праздники. В конце улицы росла ива.  Вокруг этой ивы  девушки­черти танцевали. По поверьям черти могут превращаться во что угодно. Частенько в девушек, мужчин,  редко в кошек, змей и в барашков. Раньше люди часто видели их. Как дедушка Гатият рассказывает, его отец видел как, на этой иве  висели качели, на которых  каталась красивая девушка. Дедушка, испугавшись, причитая, убежал с этого места. Теперь уже этого  переулка нет. На его месте построили новые дома, но название осталось. “Әтәч очы” или «Әтәч» урамы 46 (Петушиная улица) Название этой улицы связано с кличкой  дедушки Калимуллы,который жил  на ней . Так  как дедушка Калимулла был очень вспыльчивым человеком, с ним никто не осмеливался спорить. В  противном случае, он начинал драться, как петух. Улица до сих пор существует, и жители по  привычке её называют по­прежнему «Әтәч очы». «Андрей куле» («Озеро Андрея») В настоящее время от этого озера ничего не осталось,сохранилось только место, где оно раньше находилось. В 1920 году белогвардейцы у берегов этого озера расстреляли красногвардейца по имени Андрей. Жители нашей деревни похоронили  бойца на  берегу озера и стали называть его именем. Эту историю нам рассказал дедушка Нурулла. «Нигамат чокыры» (« Яма Нигамата») Если заехать в деревню Нижние Услы через лес, то нужно будет пройти через большую  яму.Раньше наша гора за  деревней была покрыта лесом. Подножие горы каждую весну затопляло водой. И здесь люди не могли строить свои дома. Дедушка  Нигамат решил вырыть глубокую яму, чтобы весной  тающая вода стекала по нему.Несколько лет рыл он один эту яму.И вот весной  однажды талая вода с гор стекла по этой яме, которую вырыл дедушка Нигамат. С тех пор талая вода весной не затапливает луга у подножия горы.Люди начали там строить дома. К сожалению, в  настоящее время эта яма наполовину завалена землёй, но память о дедушке Нигамате и название его ямы сохранились. (Аширов Н.Р., Вахитова И.Ю.«Легенды и предания в истории нашей деревни») Предания села Рощинский Почему Рощинский так назвали? 47 Первоначально строящийся совхоз  называли "Спартак".Земли колхоза имени Ленина, неугодные для вспашки и выращивания   зерновых культур,  подходили для строительства комплекса как нельзя лучше: и близко к промышленному городу,где имеется  мясокомбинат для переработки  мясной продукции, и комбикормовый завод с кормами  для выращивания свиней. Пришлось  выселить маленький хуторок Рощинка , находящийся  на  правом берегу реки Асава, там поднялись корпуса промышленной зоны  предприятия.Жителей обеспечили жильем в поселке, а совхоз и  рабочий поселок, говорят, первый директор совхоза Рашит  Абдрахманович Вахитов предложил  переименовать  Рощинским. Звонкое  название  всем пришлось по душе, так  мы стали совхозом  и  рабочим поселком Рощинским. Улицы моего села: предания о названиях. строительство собственных домов начали молодые семьи.  Молодежная. По преданиям, названа первым председателем сельсовета В.А.Лазаревым так, потому что   Улицу Строителей  с двухквартирными коттеджами  поднимала бригада строителей. Их бригадир Талыпов  предложил название "Улица Строителей", благо и сам он там получил квартиру. Благодаря ему мы теперь знаем и помним, кому  обязаны  появлением одной из красивых улиц  села. поселкового совета. Здесь живут люди, которые первыми стали строить  собственные дома, по своей инициативе. Энтузиастов- так называется одна из 12 улиц села. Говорят, названием мы обязаны Лазареву В.А., первому  главе   Самая главная, центральная, улица  нашего села называется Майская. Говорят, её назвал главный инженер совхоза  «Рощинский» Батыршин М.Т. Заселение поселка началось в мае 1979 года, поэтому он предложил это название. Содержание 1.Легенды о происхождении родов..........................................................................4­10 2. Исторические легенды и предания о Кахым туре .............................................11­20 3. Топонимические легенды  о происхождении шиханов......................................21­35 48 4. Локальные легенды и предания жителей Стерлитамакского района.................36­55 49