Содержательное пространство поэмы «Тамбовская казначейша» как доказательство пребывания М.Ю. Лермонтова в Тамбове

Выступление

Настоящее исследование посвящено теме, которая является частью литературно – краеведческого проекта «Литературные тропинки родного края». В  нем мы попытались решить проблему доказательства пребывания в Тамбове великого русского поэта  М. Ю. Лермонтова.

Актуальность исследования обусловлена желанием  изучения художественной литературы, связанной с местом, вдохновившим писателя на ее создание.

Цель работы заключалась в сопоставлении и анализе  фактографических образов содержательного пространства поэмы «Тамбовская казначейша», доказывающих пребывание М. Ю. Лермонтова в Тамбове.

Главной задачей было выявить логическую взаимосвязь биографических фактов из жизни  М. Ю. Лермонтова с исторической действительностью Тамбова  первой половины XIX века.

На основе изученного краеведческого материала и содержательного пространства поэмы нами выдвинута гипотеза:  о пребывании Михаила Юрьевича  Лермонтова в провинциальном Тамбове свидетельствует  его поэма  «Тамбовская казначейша».

Эта поэма и сегодня остается самым известным литературным произведением, когда-либо написанным о Тамбове. А знатоки  тамбовской  истории и библиографы М. Ю. Лермонтова (Пешков В., Илешин Б.,     Прокопенко Л.,  Вацуро Э.,  Андроников И. и другие)  искали и до сих пор ищут ответ на вопрос о том, каким образом поэт узнал о событиях, имевших  место в Тамбове. Вряд ли когда-нибудь будет найден документ, проливающий свет на эту проблему.

История  «Тамбовской казначейши» начинается в конце декабря                  1835 года,  когда М.Ю.Лермонтов ехал в Тарханы:  двадцатого декабря                  1835 года корнету «Его Императорского Величества лейб-гвардии гусарского полка Михаилу Лермонтову, сыну Юрьеву» было дозволено уйти в испрашиваемый отпуск по домашним обстоятельствам, а в самый канун                1836 года он был уже в Тарханах. Доказательством того, что Лермонтов был в Тамбове, служит  письмо от 18 октября 1835 года  Е. А. Арсеньевой (бабушки поэта) к внуку.

Многие ученые – литературоведы, краеведы – считают этот факт совершенно несомненным и не требующим доказательств. Свой первый офицерский отпуск – «на шесть недель в губернии Тульскую и Пензенскую, по домашним обстоятельствам» – Лермонтов получил лишь 20 декабря 1835 года. По зимнему пути, следуя указанным милой бабушкой самым удобным маршрутом, одолел расстояние от Петербурга до Тамбова в 10 дней, да еще с остановкой в Москве… В Тарханах Михаил Юрьевич появился перед самым Новым годом – 31 декабря 1835-го». Кстати, этим же путем следуют через Тамбов все, кто стремится попасть на родину поэта, в Тарханы.  Поэтому есть все основания предполагать, что Лермонтов воспользовался советом, зная, что Астраханский и Саратовский тракты, в отличие от тракта на Нижний Ломов, содержались в более или менее приличном состоянии. Действительно, в конце XVIII века через город проходил Астраханский тракт. Об этом свидетельствует и хранящийся в Государственном архиве Тамбовской области документ: «Главный тракт, по которому более бывает проезжающих, есть из Москвы через Тамбов в Астрахань, на станицах сего тракта содержится по 20 лошадей и в нужных местах выстроены для проезжающих почтовые дома». Почтовый тракт — Астраханский — шел так: Тарханы — Чембар— Кирсанов — Тамбов с главной улицей Большой Астраханской — Сукмановка — Михайловская-на-Хопре – Пятигорск. Подробно об этих трактах рассказывается в изданной в 1820 году книге “Почт-словарь Российского государства, описывающий почтовые тракты и большие проезжие дороги, соединяющие между собой все города империи”. 

Цензура изъяла из поэмы "подозрительные места" по понятным причинам: Лермонтов без прикрас нарисовал в ней картину жизни провинциального городка, военный и чиновничий быт. Восстанавливая в тексте название  города, мы считаем правильным восстановить и первоначальное заглавие, зафиксированное в письме самого  Лермонтова.

Тамбов на карте генеральной
Кружком означен не всегда;
Он прежде город был опальный,                                                                                Теперь же, право, хоть куда… (курсив наш – Е. Ф.).

И. Дубасов в статье «Тамбовский край в конце XVIII и в начале XIX столетия» писал: «Все местные старожилы помнят... что  Тамбов  в прежние времена был ссылочным местом... Между тем на основании документов тамбовских архивов можно сказать, что... ссыльные бывали в Тамбовской губернии..., но только их ссылали не в  город   Тамбов, а в разные монастыри Тамбовской епархии

Кроме того, поэма «Тамбовская казначейша» содержит такие яркие описания достоверных мест города, что нет сомнений в том, что поэт послушался совета  Е. А. Арсеньевой и держал путь через Тамбов. Тамбовский краевед В.П. Пешков в монографии «Страницы прошлого читая…» со всей уверенностью пишет: «…когда вдумаешься в каждую строчку лермонтовской зарисовки города, то не остается никаких сомнений: чтобы так написать, надо все самому увидеть».

Там есть три улицы прямые,
И фонари и мостовые,                                                                                                Там два трактира есть, один
Московский, а другой Берлин.

               Три   прямые   тамбовские   улицы, упомянутые в поэме, имеют свои названия:  Большая Астраханская (ныне Советская),  Долгая                                (К. Маркса), Базарная улица.  В первой половине XIX века в Тамбове появились жилые каменные дома. Особенное внимание тамбовский губернатор того времени  Гамалей  обращал    на внешнее благоустройство города Тамбова. В архиве тамбовской строительной комиссии этого времени сохранилось дело, из которого видно, что при застройке города предписывалось возводить каменные строения в определенных кварталах согласно образцовому для постройки городов плану, сочиненному архитектором В. Гесте. Фиксировались названия улиц. Эти регламентирующие предписания сказались на облике Тамбова. В своей архитектуре он приобрел типичные черты русского провинциального города. Богатые новые постройки возводились в стиле ампир. Центральные улицы были частично вымощены булыжником. Тротуары отделены от проезжей части столбиками. На выездах из города построили заставы, обозначавшие его границы. Это были кирпичные столбы с двуглавыми орлами сверху. Рядом ставилась караульная будка. На главных улицах и около построенного из кирпича здания присутственных мест поставили масляные фонари. Базарную площадь время от времени мостили глиной, что вряд ли решало проблему непролазной грязи. На базаре появились трактиры и обжорный ряд. Появились трактиры и гостиницы.

Здание, в котором находится кинотеатр «Модерн», в 1908 году было перестроено из строения, длительное время стоявшего на пересечении Дубовой и Большой Астраханской улицы. По некоторым данным это здание и было трактиром «Берлин», владел которым бывший военнопленный Доминико Пивато, придя в Россию с армией Наполеона, он оказался в плену и волею судьбы попал в Тамбов. Трактир «Московский» был расположен на  Гимназической улице, где затем Михайлов построил гостиницу. Раньше здесь стоял длинный деревянный дом с рядом окон со ставнями на фасаде. В 1906 году Михайлов возвел одно из самых ярких зданий в Тамбове. В его архитектуре переплетаются черты раннего модерна и поздней эклектики. Фасадные стены соединены изящным угловым эркером с балконом и башенкой на крыше, на которой ранее было выбито имя владельца. Под балконом находится главный вход. По обеим сторонам дома расположены балконы с резными перилами и аттики. В здании располагалась гостиница с рестораном.

Самым главным развлечением жителей провинциального города были карточные игры. Из Москвы в Тамбов направлялись целые обозы с картами. Только за апрель 1809 года тамбовский Приказ общественного призрения заплатил Московской карточной конторе 14 300 рублей - деньги по тем временам громадные. Но и этого было мало. "Поелику в Тамбове никаких увеселений нет, кроме карточного клуба... да и в том же городе живет наибольшее число играющих в карты дворян, посему покорнейше просим выполнить наше повышенное требование", - писали отцы города в Москву.
Конечно, на Большой улице ему не могли не показать дом картежников - по одним источникам - Матвеевых, по другим – Протасьевы. Противоречия в фамилиях заядлых картежников доказывают типичность происходящего. Азартные игры в карты продолжить здесь неделями, проигрывались целые состояния:

   ...крапленые колоды                                                                                                Не раз невинные доходы                                                                                                           С индеек, масла и вина                                                                                            Вдруг пожирали в полчаса.

Лермонтоведы давно обратили внимание на то, что в творчестве Михаила Юрьевича все перечувствовано прежде, чем сказано, все видено прежде, чем художническая кисть положила мазок на картину.

Против гостиницы «Московской»,                                                                                  Притона буйных усачей,                                                                                                  Жил некто господин Бобковский                                                                           Губернский старый казначей…

– указывает вполне реальное местонахождение дома губернского казначея, о котором В.П. Пешков сообщает следующее: «О нем сведений никаких обнаружить не удалось, кроме того, что губернский казначей не отличался щепетильностью и частенько воровал казенные деньги» . В первой трети XIX века на месте здания на углу улиц Дворянской (теперешней Интернациональной, д. 24) и Долгой (теперь улица К. Маркса,   д. 132) располагался дом тамбовского  казначея, господина  Бобковского.

То, что однажды местный старый казначей проиграл в карты свою жену в дворянском собрании города Тамбова, послужило сюжетом                                    М. Ю. Лермонтову для написания поэмы «Тамбовская   казначейша»:

И проиграл свой старый дом,
И всё, что в нем или при нем….
Сидел он бледный и безмолвный.                                                                              Как вдруг, очнувшись, казначей
Вниманья просит у гостей.    
И просит важно позволенья
Лишь талью прометнуть одну,
Но с тем, чтоб отыграть именье,
Иль "проиграть уж и жену".

Несмотря на то, что текст поэмы сильно пострадал от цензуры - не только официальной, но и редакционной, она сразу же стала популярной среди читателей. Любители творчества Лермонтова узнают в ней жену старого тамбовского казначея  Бобковского.

И впрямь Авдотья Николавна
Была прелакомый кусок.
   Под ее впечатлением В.А. Тропинин в 1841 году создает картину "Казначейша".

Иллюстрированные издания «Тамбовской казначейши» выходили в XIX столетии несколько раз. «Несмотря на прямую связь с текстом поэмы, все перечисленные иллюстрации создавались как самостоятельные, отдельно существующие произведения; введение их в то или иное издание носило случайный характер. В этом отношении издание «Тамбовской казначейши» с иллюстрациями Добужинского – качественно новое явление. В заставке к поэме художник с достоверностью воспроизвел открывающийся за окном уголок тамбовского городского ансамбля с расположенной на первом плане гостиницей «Московской» и немного в стороне от нее летней церковью Казанского монастыря постройки начала XIX века». Издание «Казначейши», иллюстрированное Добужинским, было предпринято в 1914 году Кружком любителей русских изящных изданий и выполнено в петербургской типографии. Шрифтовая обложка, титульный лист, сюжетная иллюстрация на фронтисписе, заставка, концовка, даже марка издательства на обложке – все до мельчайшей детали продумано художником.

Если дом казначея находился против гостиницы «Московской» (ныне    ул. Коммунальная) следовательно, из окна Авдотья Николаевна действительно могла видеть изображенные Добужинским на заставке церковные купола – скорее всего, Казанского собора и Казанского монастыря Приоткрытое окно невзрачного казначейского дома – чрезвычайно важный изобразительный прием: взгляд читателя пересекает границы гостиной казначейши, устремляется в пространство провинциального городка и погружается в сюжетное действие поэмы.

 Еще безмолвен город сонный                                                                                    На окнах блещет утра свет;                                                                                               Еще по улице мощеной                                                                                                       Не раздается стук карет…

     Титульный лист издания «Тамбовской казначейши» 1914 года – декоративно-насыщенный, на первый взгляд, даже перенасыщенный (по сравнению с лишенной всяких виньеток обложкой). Между тем, нет ни одной детали, которую можно было бы счесть лишней. Иллюстрация заключена в изящную рамку, выполненную в стиле графики альманахов 30-х годов XIX века. И стрелы, и карты, и фрагменты узорной рамки, напоминающие карточные масти (черви, крести, пики), и сердца, в данном случае выполняющие двойную функцию, имеют символический смысл и включаются в сюжетную линию произведения. У верхнего края рамки – окруженное облаком имя автора. Вполне может быть, что художническая интуиция подсказала Добужинскому один из наиболее важных и особенно любимых Лермонтовым образов его поэзии.     Романтическая тема, заданная парящими облаками, продолжается в остальных иллюстративных элементах титульного листа. Узорные арабески, внутри которых художник поместил карты, уланский кивер, перчатки, обрамляют главный рисунок, являющийся композиционно-смысловым центром титульного листа, – это изображение штаб-ротмистра Гарина в персидском архалуке, в ермолке «с каймой и кистью золотой», раскуривающего «узорный бисерный чубук». «Он возлежит на ковре, опершись локтем на подушку и подперев голову рукой. Изящный силуэт романтически-худощавой фигуры, небрежный, свободный жест, которым поддерживается чубук, – все говорит о том, что совершается некий ритуал, погружение в волшебные, фантастические грезы. Как подтверждение этого, в клубах дыма возникает головка прелестной дамы», –Образ чудной красавицы, представляющейся Гарину в мечтах, – в основе своей символический, имеет несколько уровней. Это, прежде всего, идеально-образное воплощение мечты самого поэта о «душе родной», занимающее такое большое место в поэзии Лермонтова. Во-вторых, этот образ олицетворяет идеал красоты как одной из ценностей человеческого мира. И, наконец, в-третьих, образ «воздушной красавицы» вырастает в символ недовоплощения гармонически прекрасной жизни, находящейся в плену у неумолимой судьбы.  

В 1914 году отмечалось столетие со дня рождения великого поэта.                  28 августа в городскую управу Тамбова обратился с прошением инспектор народных училищ губернии М. Т. Кашков. «Имею честь, - писал он, - покорнейше просить управу войти в городскую думу в ближайшем ее заседании с ходатайством: 1) об ассигновании 400 руб. на приобретение биографии М.Ю. Лермонтова и отдельных его произведений в потребном количестве экземпляров для раздачи учащимся приходских и высших начальных училищ г. Тамбова, а также на устройство литературно-музыкального утра для тех же учащихся; 2) о наименовании 1-го Тамбовского городского приходского училища «Лермонтовским»; 3) о переименовании Теплой улицы в улицу «Лермонтова» и о присвоении имени поэта предположенному к разведению на месте разветвления Теплой и Дороховой улиц садику, в котором впоследствии можно поставить и бюст поэта в память его пребывания в Тамбове» (курсив наш – Е. Ф.).

С одноименной просьбой обратились в городскую управу и жители Теплой улицы. Прошение о переименовании улицы Теплой в улицу Лермонтова удовлетворили. Сквер же был развит позже, уже в советское время. В июле 1941 года, в первые недели Великой Отечественной войны, здесь открыли скромный памятник поэту. Это вообще первый литературный памятник, установленный в Тамбове в 1941 году.

Вывод: творчество Лермонтова до сих пор еще почти не осмыслено как историко-литературный факт. Проведенное исследование содержательного пространства поэмы доказывает выдвинутую гипотезу о  возможности пребывания Михаила Лермонтова на Тамбовской земле.                       Л. В. Полякова в статье о «Тамбовской казначейше» приводит ещё один пример, дающий возможность верить, что Лермонтов всё-таки был в Тамбове: «В современной научной и краеведческой литературе подмечен, но, к сожалению, не акцентируется ещё один существенный историко-литературный факт в пользу достоверности вывода о посещении Лермонтовым Тамбова. Есть совершенно точное указание на то, что Лермонтов в Тамбове был. На страницах романа «Герой нашего времени» в главе «Бэла» автор пишет о переезде через Крестовую гору и передаёт своё впечатление: «Итак, мы спустились с Гуд-горы в Чёртову долину… Вот романтическое название! Эта долина была завалена снеговыми сугробами, напоминавшими довольно живо Саратов, Тамбов и прочие милые места нашего отечества». Не бывая в Тамбове, такое о городе написать очень трудно.

Тамбовский краевед В.П. Пешков в монографии «Страницы прошлого читая…» со всей уверенностью пишет: «…Когда вдумаешься в каждую строчку лермонтовской зарисовки города, то не остается никаких сомнений: чтобы так написать, надо все самому увидеть». Поэма «Тамбовская казначейша»  прославила наш город на весь мир и стала одним из шедевров русской и мировой классики  

Скачано с www.znanio.ru