тип "маленького" человека в романе Платонова "Чевенгур"

 Введение                                                                                     3

1.    Проблема изображения «маленького человека» в романе      5

2.    Герои романа «Чевенгур»                                                            7

3.    Время и пространство в романе                                                 12           

4.    Загадочная русская душа                                                             15

Заключение                                                                                  16

Введение

      Почти всегда особое внимание окружающих не привлекают забытые, всеми униженные люди. Их жизнь, их маленькие радости и большие беды казались всем ничтожными, недостойными внимания. Таких людей и такое к ним отношение производила эпоха. Жестокое время и царская несправедливость заставляли “маленьких людей” замыкаться в себе, уходить полностью в свою душу, настрадавшуюся, с наболевшими проблемами того периода, они жили незаметной жизнью и также незаметно умиранию. Не изменилось и отношение к ним и в советскую эпоху. С приходом к власти большевиков «маленький человек» все больше замыкался в себе, чтобы не утратить самое лучшее, самое сокровенное в своей душе.

     Андрей Платонов – первый русский писатель, который заметил разложение «социалистической души», утрату «сокровенности» в человеке и забил тревогу. К сожалению, тема недостаточно еще изучена, несмотря на обилие исследований творчества писателя.

     Изучением творчества А. Платонова занимались: Е.Д.Шубина, Т.А.Никонова, Будаков В., Буйлов В. «Андрей Платонов и язык его эпохи», Золотоносов М., Евдокимов А., Елисеев Н., Ковров М., Лангерак Т., Ласунский О.Г., Матвеева И.И. , Найман Э. , Орлов Ю.В. и другие.

      Проблеме человека в творчестве А. Платонова уделяли внимание многие исследователи. Варламов в своей работе «А. Платонов и Шукшин: Геополитические оси русской литературы» обнаруживает сходство в изображении героев у этих двух замечательных писателей. Корниенко Н. «Зощенко и Платонов» проводит параллель между творчеством Зощенко и Платонова. Множество работ посвящено исследованию творчества Замятина и Платонова. Галасьева Г.В. в работе «Замятин и А.Платонов: К проблеме типологического исследования», Мущенко Е.Г. «В художественном мире А.Платонова и Е.Замятина: Лекции для учителя-словесника» и Червяковой Л. «Техника и человек в романе Е.Замятина "Мы" и фантастических рассказах А.Платонова» сравнивают манеру письма, способы изображения духовного мира человека, проблематику произведений Замятина и А. Платонова. Калашников В. посвящает свои исследования проблеме изображения человека в прозе Платонова, в его работе «Жалобное сердце: [О прозе А.Платонова]» рассказывается об особенностях души героев Платонова, о тех качествах (сердечности, сострадании, гуманизме) которые мы утратили сейчас и к которым взывает автор. В книге Чалмаева В. «Андрей Платонов: К сокровенному человеку», появившейся в 1989 году впервые поднимается вопрос о проблеме «сокровенного человека» в творчестве Платонова. Традициям А. С. Пушкина в изображении «маленького человека» в творчестве А. Платонова посвящена работа Сизых О.В. «Традиции А.Пушкина в изображении "маленького человека" в творчестве А.Платонова», появившаяся в 1995 году. В 1997 году выходит статья Спиридоновой И.А. «Портрет в художественном мире Андрея Платонова», в которой автор исследует способы и приемы изображения героев, их духовного мира посредством портретных характеристик.

Большое количество работ, посвященных изучению проблемы «сокровенного человека» в творчества Андрея Платонова не говорит об исчерпанности данной темы.

1. Проблема изображения «маленького человека» в романе

     К теме «маленького человека» обращались писатели разных эпох. У Андрея Платонова данная проблема получает особое звучание. Для Платонова «маленький человек»- это «сокровенный человек».

     Сокровенный - свято хранимый, наделённый чем-то особенным, ценным. В словаре В.И. Даля мы найдём такое определение: «сокровенный- сокрытый, скрытый, утаённый, потайной, спрятанный или сохранённый от кого-то». То есть это нечто противоположное понятиям «откровенный», «внешний», «наглядный». В современном русском языке к определению «сокровенный»- «необнаруживаемый, свято хранимый»- добавляется часто «задушевный», «интимный», «сердечный». Но у Платонова понятие «сокровенный» резко видоизменяется, обогащается. Это человек, который всегда в пути, в поисках истины, он ищет в мире вещество существования. Образ существа связан с постижением некого тайного закона бытия, который спрятан в течении самой жизни. Герои Платонова ищут это бытие как нравственный закон в самой физической ипостаси. Для «сокровенного человека» найти вещество существования и жить в соответствии с этим веществом- это означает найти счастье. Герои изнуряют себя бесконечной мукой идеала. Все они пребывают в своеобразном странствии, скитальчестве. Чаще всего это деревенские правдоискатели, мастеровые, «сироты» по своему душевному состоянию. Это обыкновенные, ничем не выдающиеся люди. Автор раскрыл их способность воспринимать мир и реагировать на происходящее в соответствии с ситуацией, когда приходилось выбирать между жизнью и смертью. Вся жизнь героев - это борьба за выживание и создание новых условий жизни.  Писатель выразил в мышлении, языке и поведении обыкновенных людей парадоксальное понимание того, как надо строить новый социум и жить в нём.

     Роман Платонова «Чевенгур» непрост для чтения и труден для понимания. О чём роман? Кто его главный герой или герои? Это простые, на первый взгляд вопросы, ставят в тупик читателя, который впервые столкнулся с романом. Сложность в том, что роман вначале предстаёт как множество отдельных эпизодов, фраз, мотивов. Платонов исследовал внутренний мир «маленьких людей», способных вдохнуть душу в созданные или творения. Таким образом, путь исканий платоновских героев сопровождали равные или по степени участия в жизни природные явления и искусственные создания. Видя в природе врага, которого надо непременно укротить, подчинить своей воле, герои писателя вступали с ней в борьбу, не осознавая, что пытались одержать победу над Вселенной. И, как следствие, не сумев побороть мощь мировой силы, терпели поражение. Так у писателя образ «маленького человека» дополнился новыми чертами, свойственными фольклорному представлению - герой на фоне вселенского космоса.

В мире Платонова мало красоты и много ужаса в судьбе каждого героя. Жизнь для героев Платонова превратилась в мучение.      

2. Герои романа «Чевенгур»

Удивительны герои Платонова. Они очень странные, нелепые, часто ужасающие искренностью своей жестокости и привязанности к миражным целям. Их нельзя представить воочию, они словно тени. Но их можно услышать, герои романа много рассуждают- думают, говорят. Что интересно, говорят они одним голосом. Это общий диалог, хор голосов, и сколь бы своеобразен ни был голос, из общего хора он не выбьется. «Внешние» признаки человека словно вообще утрачивают своё значение. «У платоновского человека есть что-то, существовавшее как бы вне связи с ним. Это духовная субстанция, кажется, готова обрести самостоятельное существование, но вот что интересно: когда чевенгурские коммунары возмечтали и в самом деле отказываться от бренного тела, игнорируя его потребности, это в конечном счёте привело к краху их идеи ещё до того, как коммуна была разгромлена. Стало быть, как ни далеко разведёнными кажутся «телесное и духовное» начала в человеке, он остается все же человеком, и ангелом не станет». Что же касается социальной принадлежности героев Платонова, то там, где этому в романе придается излишне большое значение, всегда возникает трагическая путаница: «бандит», появляющийся перед Двановым в Чёрной Калитве, до удивления похож на «обыкновенного» крестьянина, «и едва ли богатого»; определить, кто «буржуй», кто «полубуржуй», для чевенгурских коммунаров затруднительно, и они находят максимально простой выход- расстреливают всех подряд. Абсурдно выглядит слово «прочие», употребляющееся в качестве социальной характеристики. Гораздо важнее оказывается такой, например, признак, как сиротство: человек в романе предстает как сирота, «извергнутый природой», покинутый предками и вынужденный постигать смысл бесконечного мира и собственного существования- «сам себя делать». Главные платоновские герои напоминают скорее «люмпенов, нежели людей определенного социального статуса». Персонажи у Платонова классифицируются по отношению к миру в целом. «Любая бытовая деталь- знак жизненной философии человека. В «Чевенгуре» исследуется такое состояние персонажей, которое можно было бы назвать «естественным», близким к природе. Таков, например, бобыль, у которого «только передвигалось удивление с одной вещи на другую, но в сознание ничего не превращалось. Вместо ума он жил чувством доверчивого уважения», таков Прохор Абрамович, отец Прошки, живущий на свете, «как живут травы на дне лощины»; таковы, наконец, «прочие». Их судьба решена не ими, они- жертвы несправедливых общественных отношений. Личности среди них нет, они не выделены из массы, из природы. Это «мертвые душу». Или в романе воплощают рациональное отношение к миру. Это Достоевский, Чепурный, Пиюся и т.п. но их идеи противостоят живой человеческой личности. Они готовы отказаться от прошлого, от самих себя ради «человека будущего». Они переступают через мораль и человечность, но их героизма, оказывается, недостаточно, чтобы изменить «естественный» порядок вещей. «Город сметёт субботниками в одну кучу, но жизнь в нём находится в разложении на мелочи, и каждая мелочь не знает, с чем ей сцепиться, чтобы удержаться».

    Но среди странствующих героев не все безвольно- пассивны. Это люди, которые своими жизненным поведением стремятся сочетать «природное» и «человеческое», их странничество является одновременно и духовным поиском. Среди них- главные герои романа Александр Дванов и Степан Копенкин; второстепенные- такие, как Захар Павлович, и эпизодические- вроде Мишки Луя, нищего Фирса и др. Это тип «странника», не имеющего готовых ответов на все вопросы, но ощущающего мир как бытие, постоянно вопрошающее себя о себе самом, у Платонова является важнейшим. Постоянство душевных усилий ведёт к тому, что герои, задающиеся «последними» вопросами, испытывают потребность в движении, перемещении: «У каждого даже от суточной оседлости в сердце скоплялась сила тоски, поэтому Дванов и Копенкин боялись потолков хат и стремились на дороги, которые отсасывали у них лишнюю кровь из сердца».

«Странник», как и любой человек у Платонова, испытывает «давление» мира, но пытается преодолеть его, не следуя пассивно «природе» и не отказываясь от реальности во имя утопии, а как бы вбирая мир в себя, собирая его по частицам и храня в памяти «пройденное пространство земли, соответственное прожитой, осиленной жизни». Прои этом он стремится восстановить все связи не только «по горизонтали» (пространство), но и «по вертикали»(время): недаром Александру Дванову не даёт покоя мысль об отце и он, подобно герою Шекспира, задумывается о «распавшейся связи времён». Ощущая трагическую пустоту за плечами (разъединение с Космосом, с обществом, с предками, с другим человеком), он, в попытке «слиться» с миром, надеется таким образом вернуть, восстановить и удержать всё бывшее прежде. Прошлое живёт в нём физически (природа, общество, народ) и духовно (память и мечта); он и вперёд-то стремится как бы в надежде увидеть за горизонтом то, от чего некогда ушёл. Александр Дванов в романе дважды уходит от приёмного отца, Захара Павловича, и дважды возвращается, а в финале возвращается и к родному отцу, рыбаку Дмитрию Ивановичу. Для «странника» всякий уход, как это ни парадоксально звучит,- главное средство к тому, чтобы «остаться». В душе героя нет лада, его внутренний мир раздвоен, он не постиг вещества существования, а значит не нашёл счастья. «Саша монотонно чувствовал, как движется солнце, проходят времена года и круглые сутки бегут поезда. Он уже забывал отца- рыбака, деревню и Прошку, идя вместе с возрастом навстречу тем событиям и вещам, которые он должен ещё перечувствовать, пропустить внутрь своего тела. Себя самого, как самостоятельный твёрдый предмет, Саша не осознавал - он всегда воображал что-нибудь чувством, и это вытесняло из него представление о самом себе»… он сочувствовал любой жизни». «Он до теплокровности мог ощутить чужую отдалённую жизнь, а самого себя воображал с трудом». Герой не может понять самого себя и от этого мучается. «Сколько он не читал и не думал, всегда у него внутри оставалось какое-то порожнее место- то пустота, сквозь которую тревожным ветром проходит неописанный и нерассказанный мир».

     Идеалом Платонова является мастер- это человек, который чувствует вещество существования, это воплощённая творческая способность человека, уравнивающая его с творящими силами природы. Таким мастером в романе является Захар Павлович- человек без семьи, без жилища, без рода, который пришёл «жить прямо из природы». Он может всё «починить и оборудовать, но сам прожил жизнь необорудованно», «себе он ни чего не сделал». «Его ничто особо не интересовало кроме всяких изделий». Это очень странный герой. Когда деревня, в которой жил Захар Павлович, опустела, он остался один - «ему нравилось безлюдье». Герой постоянно трудится, «за лето он переделал из дерева все изделия, какие знал». Но среди его изделий не было ни одного, которое бы повторяло природу.

      На протяжении всего романа Захара Павловича не покидает мысль о смерти- она неминуема, как бы человек не прожил свою жизнь, он всё равно умрёт. Он также задумывается над такими вопросами, как человеческая доброта, дружба. Захар Павлович пытается понять этот мир. «Дать бы нам муравьиный или комариный разум - враз бы можно жить безбедно наладить: эта мелочь- великие мастера дружной жизни; далеко человеку до умельца- муравья».

      Вокруг мастера складывается определённый идеальный мир, в котором он не чувствует себя одиноким - «машины были для него людьми и постоянно возбуждали в нём чувства, мысли и пожелания». Он беспокоится о том «хватит ли места колёсам вечно жить и вращаться» в этом мире. Он хотел, чтобы мир был бесконечен. Природа же сама по себе, не интересовала героя, так как он считал её мёртвой: «будь то зверь или дерево. Зверь и дерево не возбуждали в нём сочувствия своей жизни, потому что никакой человек не принимал участия в их изготовлении,- в них не было ни одного сознательного удара и точности мастерства. Они жили самостоятельно, мимо опущенных глаз Захара Павловича. Любые же изделия - особенно металлические,- наоборот, существовали оживлёнными и даже были, по своему устройству и силе, интересней и таинственней человека».

     И вот, казалось бы, герой нашёл ответ на главный вопрос, он близок к истине. Но чем дальше развивается действие романа, тем больше сомнений закрадывается в душу Захара Павловича и он «с чего-то усомнился в драгоценности машин и изделий выше любого человека». Перед героем «открывалась беззащитная, одинокая жизнь людей, живших голыми, без всякого обмана себя верой в помощь машин», и он «от душевного смущения потерял своё усердное мастерство». «Машины и изделия его уже перестали горячо интересовать: во-первых, сколько ни работал он, всё равно люди жили бедно и жалобно, во-вторых мир заволакивался какой-то равнодушной грёзой. «Он снова видел, что как ни звал, как ни умён и храбр человек, а всё равно грустен и жалок и умирает от слабости сил».

3. Время и пространство в романе

     «Сокровенный человек» живёт в мире не идеальном, а в мире предельно запутанном. Удивительно ведёт себя время в этом мире. С первых страниц романа возникает ощущение, что время замедляется от начала к концу. Причём постепенно нарастает впечатление, что время у Платонова- один из главных героев: «оно как бы необязательно, неоднородно, принимает разные облики». Роман начинается эпохой «безвременья», в которой движение дней и лет, по существу, ничего не изменяет в «большом» мире. Меняются персонажи: стареет Захар Павлович, растет и мужает Саша,- но истории в их жизни и в жизни окружающих их людей ещё нет, они пока не подхвачены её потоком. А когда это происходит- ситуация в романе движется скачкообразно: быстро миновав вместе с героями первые послереволюционные годы, мы оказываемся уже в начале 1921-го года: несколько недель странствований Дванова и Копенкина лежат как бы в ином по фактуре времени, главное качество которого- неоднородность, сосуществование различных эпох на одной территории.

     Так и не сдвинулось время в Бипитермановском лесничестве; «застряла» гражданская война в ревзаповеднике Пашинцева; а в Ханских  Двориках, коммуне «Дружба бедняка» вовсю строят новую жизнь. В губернском городе, оказывается, время движется ещё быстрее: вернувшись туда, Дванов обнаруживает, что очутился в какой-то новой эпохе- «у революции стало другое выражение лица». В дальнейшем различия между «потоками» времени становятся всё значительнее. Люди в «Чевенгуре» живут как бы «во времени» и «вне времени». Сквозь историческую конкретику просвечивает хаос, логика едва не растворяется в абсурде. Вот как ощущает время в романе, один из его героев - Захар Павлович: «жизнь прошла без всякого отчёта и без остановки, как сплошное увлечение; ни разу Захар Павлович не ощутил времени, как встречной твердой вещи,- оно для него существовало лишь загадкой в механизме будильника. Но когда Захар Павлович узнал тайну маятника, то увидел, что времени нет… но что-то лихое и грустное было в природе - какие-то силы действовали невозвратно», «видя своё лицо в стекле паровозных фонарей, Захар Павлович говорил себе: «Удивительно, я скоро умру, а всё тот же».

Затем, когда герой встречается с Прошкой, он «почувствовал время как путешествие Прошки от матери в чужие города. Он увидел, что время- это движение горя и такой же ощутительный предмет, как любое вещество, хотя бы и негодное в отделку».

Другой герой - сторож- «от старости начал чуять время так же остро и точно, как горе и счастье». Он ждал, что люди вернутся в деревню и «колоколом сокращал время». Таким образом, проблема «человек и время» у Платонова звучит более масштабно, чем только вопрос о месте человека в новых исторических условиях.

     Странное в романе и пространство. Оно выглядит как бы ненаполненным, большей частью пустым: город от города, деревня от деревни, человек от человека- на расстоянии. А между ними- степь, равнина, плоскость космических масштабов.

     Пустоту этих пауз люди стремятся всячески заполнить: ищут, странствуют, прилепляются друг к другу, даже дома сдвигают потеснее. Но нет- как бы слишком большой оказывается для людей земля, где они живут. Недаром им всё время кого- то не хватает: друга, предка, будущего человека. «Свою будущую жизнь Захар Павлович раньше представлял синим глубоким пространством- таким далёким, что почти не существующим. Захар Павлович знал вперёд, что чем дальше он будет жить, тем это пространство не пережитой жизни будет уменьшаться, а позади - удлиняться мёртвая растоптанная дорога». Неслучаен здесь образ дороги. Мотив движения в пространстве оказывается главным в романе. Персонажи странствуют, перемещаются: роман приобретает черты «путешествия». Если говорить о «сокровенном человеке», то это ещё и «путешествие» во внутренний мир человека, в историю глубоких психологических состояний.    

4. Загадочная русская душа

     В «Чевенгуре» Платонов даёт нам своё взгляд на русскую душу. Эта душа для него наделена какими-то однозначно положительными характеристиками, она от всех определений ускользает. Платонов придерживается двуединого описания, при котором он оказывается способен видеть одновременно и достоинства, и недостатки всякого описываемого или, даже наиболее близкого его душе, явления.

     «Сокровенный человек» по Платонову- это человек, не утративший веру в мечту, наделённый самым дорогим, сокровенным, что может быть у человека. Это человек, который чувствует прежде всего сердцем, «надежда не может сбыться и бьётся внутри человека: если она сбудется, человек умрёт; если не сбудется - человек останется, но  замучается,- и сердце бьётся на своём безысходном месте среди человека».

Заключение

     Несмотря на почти вековую дистанцию, разделяющую время эпохи Платонова и современность, актуальность его произведений не уменьшается, а возрастает. Причина этого кроется в проблематике, посвящённой «вечным» темам: поиску людьми смысла жизни своего предназначения. Именно эти вопросы пытались разрешить герои романа, осознавая несовершенство окружающего их мира.

      Идеи Платонова о неповторимой ценности каждой человеческой личности отвечают устоям гуманистической философии. И человек и народ будут «полны», когда окончательно победят разобщение, утрату свободы и выветривание «я» в некоем «муравьином сообществе».

     В повестях «Ямская слобода», «Сокровенный человек», в романах «Чевенгур» и «Котлован» явились коренные платоновские типы – чудаки, скитальцы, «маргиналы»: Филат, Фома Пухов, Степан Копенкин, Саша Дванов, Вощев и Прушевский. Их не назовешь праведниками, это скорее «еритики» от революции, хотя они как будто первыми создают «оазисы коммунизма» в уезде Чевенгур или сооружают общепролетарский дом счастья.

     В повестях и рассказах писателя мы находим целую галерею «сокровенных людей», которые с великим трудом освобождаются из состояния сцепления со всякими «тормозами» зла, мешающими человеку обрести моральное совершенство и могущество.

Список использованной литературы:

1.     Андрей Платонов. Мир творчества: [Сб. сост.: Н.В. Корненко, Е.Д. Шубина].

2.     Золотоносов М. Ложное солнце: "Чевенгур" и "Котлован" в контексте сов. культуры 1920-х годов

3.     Ю.В. Орлов. «Усомнившийся» Платонов

4.     В. Чалмаев. Андрей Платонов: К сокровенному человеку- М, 1989г.

5.     Е.А. Яблоков. «Безвыходное небо»  вступ. ст.- М.: Высш. шк., 1991г.   

6.