Статья на тему "Образ русалки в художественной литературе"

УДК 82-14

ОБРАЗ РУСАЛКИ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Д.А. Самарова

Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина

Д.А. Самарова

Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина

Аннотация. В статье рассматривается образ русалки в русской и западноевропейской литературе. На материале произведений О. М. Сомова, Н. В. Гоголя, А. С. Пушкина, И. С. Тургенева, М. Ю. Лермонтова, А. Т. Аверченко, Г. Х. Андерсена и Ф. Фуке анализируются фольклорно-мифологические истоки, художественные особенности, а также трансформация этого образа в зависимости от культурных, исторических и религиозных факторов. Показано, что восприятие русалки эволюционировало от романтического к религиозному и реалистическому.

Ключевые слова: русалка, ундина, фольклор, мифология, художественный образ, литературная интерпретация, Сомов.

The Image of the Mermaid in Fiction

D.A. Samarova

Minin Nizhny Novgorod Statе Pedagogical University

D.A. Samarova

Minin Nizhny Novgorod Statе Pedagogical University

Abstract. The article examines the image of the mermaid in Russian and Western European literature. Based on the works of O. M. Somov, N. V. Gogol, A. S. Pushkin, I. S. Turgenev, M. Yu. Lermontov, A. T. Averchenko, H. C. Andersen, and F. de la Motte Fouqué, the study analyzes the folklore and mythological origins, artistic features, and the transformation of this image under cultural, historical, and religious influences. The research shows that the perception of the mermaid evolved from a romantic to a religious and finally to a realistic interpretation.

Keywords: mermaid, undine, folklore, mythology, literary image, literary interpretation, Somov.

Образ русалки в художественной литературе является одним из наиболее устойчивых и многозначных мифологических образов, который на протяжении веков находил отражение как в фольклоре, так и в авторской прозе и поэзии. В славянской традиции русалка предстает в образе духа воды, связанного с представлениями о потустороннем мире, красоте и опасности. В западноевропейской литературе её аналогами являются ундины, сирены, наяды, также сочетающие притягательность и роковую силу. Литературные интерпретации этого образа варьируются от романтических и мистических до сатирических и реалистических, отражая исторические, религиозные и культурные особенности каждой эпохи.

Развитие сюжета в повести Сомова О.М. «Русалка» построено на столкновении демонического и святого.

Горпинка, полюбившая молодого польского пана Казимира Чепку, не прислушалась к предостережениям своей матери-старушки, говорившей: «Берегись… лиходея; он насмеется над тобою, да тебя и покинет. Кто знает, что на душе у иноверца, у католика?..».

Горпинка, забытая возлюбленным, обратилась за помощью к колдуну и стала русалкой: «Старуха не слушалась и все вела ее к своей хате; но с горестью узнала, что дочь ее сделалась русалкою». Мать, выполнившая все, что велел сделать ей колдун, не смогла спасти Горпинку: «Она вскочила, трижды плеснула в ладоши и, прокричав: "Наши, наши, наши!" – пустилась, как молния за шумною толпою... и след ее пропал!» Фенна, как истинная христианка, раскаялась в своем поступке: «Старуха, мучась совестью, положила на себя тяжкий зарок: она пошла в женский монастырь в послушницы, принимала на себя самые трудные работы, молилась беспрерывно и, наконец, успокоенная в душе своей, тихо умерла, оплакивая несчастную дочь свою».

Народ объяснял, что Казимира Чепку «русалки защекотали» – таким образом, гибель его является результатом возмездия.

Добро не торжествует над злом, но конфликт повести заставляет задуматься о том, как важно для человека, даже близкого к отчаянию, не поддаваться влиянию демонических сил и верить в Бога, что никогда не поздно постараться вернуться от безбожия к вере.

Таким образом, в сюжете повести присутствует два конфликта:

―        религиозный,

―        любовный.

Система персонажей повести делится на

―   положительных героев: Горпинка; Фенна – мать Горпинки, старушка, вдова лесничего (относя Горпинку и Фенну к положительным героиням, следует отметить их вероотступничество и обращение за помощью к демоническим силам);

―   отрицательных героев: Казимир Чепка – молодой польский пан; колдун и его помощники; русалки.

Образ «водной девы» в повести Сомова О.М. «Русалка» имеет фольклорно-мифологические корни. Так, по народному поверью, считалось что в «русальную неделю» русалки бегают по полям, качаются по деревьям, могут защекотать встречных до смерти или увлечь в воду. В тексте старик-колдун упоминает зеленую неделю. Именно на ней происходят два события: Горпинка покидает дом матери и снова становится русалкой, а Казимира Чепку «русалки защекотали». Но фольклорному образу «водной девы» в повести присущи и черты демонического существа, связанного с нечистой силой: стариком-колдуном – связующим звеном между водной и земной стихиями.

В образе «водной девы» соотносится языческое и христианское. Русалка повести Сомова, с одной стороны, близка к миру язычества. Так в обращении дочери к матери поначалу русалки представляются как сказочные жительницы воды (они обладают вечной юностью и красотой и олицетворяют собой стихийную, естественную силу воды): «Брось напрасный страх и опустись к нам на дно Днепра. Там весело! там легко! там все молодеют и становятся так же резвы, как струйки водяные, так же игривы и беззаботны, как молодые рыбки. У нас и солнышко сияет ярче, у нас и утренний ветерок дышит привольнее. Что в вашей земле? Здесь во всем нужды: то голод, то холод; там мы не знаем никаких нужд, всем довольны, плещемся водой, играем радугой, ищем по дну драгоценностей и ими утешаемся. Зимою нам тепло под льдом как под шубой; а летом, в ясные ночи, мы выходим греться на лучах месяца, резвимся, веселимся и для забавы часто шутим над живыми».

С другой стороны, русалка представляет собой злою и нечистую силу: «Что в том беды, если мы подчас щекочем их или уносим на дно реки? разве им от того хуже? Они становятся так же легки и свободны, как и мы сами... Мать! отпусти меня: мне тяжко, мне душно будет с живыми! Отпусти меня, мать, когда любишь...» Горпинка – отступница от православной веры. Она живет по закону мести и торжествующей жестокости: бросившаяся в воду девушка, став русалкой, мстит обманувшему ее возлюбленному, защекотав его.

Таким образом, в повести Сомова русалка описывается в двух ипостасях: как в свете языческих, так и в свете общехристианских представлений.

Орест Михайлович Сомов, автор фантастической повести «Русалка», – украинский писатель. Вполне закономерно, что у него, как у малоросса, образ русалки ассоциировался с прекрасной девой: «Вдруг раздался шум: с гиканьем и ауканьем, быстро как вихрь помчалась через поляну несчетная вереница молодых девушек; все они были в легкой, сквозящей одежде, и на всех были большие венки, покрывавшие все волосы и даже спускавшиеся на плеча. На одних венки сии были из осоки, на других из древесных ветвей, так что казалось, будто бы у них зеленые волосы».

В русской и западноевропейской литературе есть немало произведений о русалках (ундинах, водяницах, купалках и др.). «Водяную деву» называют по-разному. Почему?

Обратимся к лексическим значениям этих слов.

Русалка – это персонаж славянской мифологии, дух, живущий около пресного водоема – реки, озера или болота. В русском фольклоре называется также шутиха, купалка, водяница, лоскотуха и другими прозвищами.

Ундина — это мифологическое человекоподобное существо женского пола, связанное с водоёмами, нивами и полями. Германо-скандинавский и прибалтийский аналог славянской русалки.

Приведем несколько наиболее ярких примеров того, как фольклорный образ русалки становится литературным.

Аверченко А.Т. «Русалка» (рассказ). (Юмористический рассказ, в котором использован композиционный прием «рассказ в рассказе» – история встречи художника Кранца с русалкой рассказана им поэту Пеликанову: «Вдруг это неизвестное тело затрепетало, забилось и стало вырываться... показалась голова... прекрасная женская голова с печальными молящими глазами... Две белые круглые руки беспомощно взметнулись над водой...»).

·           Гоголь Н.В.  «Майская ночь, или Утопленница» (повесть). Молодой козак Левко в отражении воды видит дом и панночку: «Окно тихо отворилось, и та же самая головка, которой отражение видел он в пруде, выглянула, внимательно прислушиваясь к песни. Длинные ресницы ее были полуопущены на глаза. Вся она была бледна, как полотно, как блеск месяца; но как чудна, как прекрасна! Она засмеялась!..»).

·           Лермонтов М.Ю. «Герой нашего времени» (глава «Ундина»). (Рассказ Печорина о встрече с девушкой-контрабандисткой, заманившей его с помощью своего обаяния в море и чуть не утопившую главного героя).

·           Пушкин А.С. «Русалка» (неоконченная драма). (Русалка – несчастная дочь мельника, покинутая возлюбленным и в отчаянии утопившаяся: «Мы развенчались. — Сгинь ты, мой венец! (Бросает повязку в Днепр.) Теперь все кончено. (Бросается в реку.)»).

·           Пушкин А.С. «Руслан и Людмила» («У Лукоморья дуб зеленый…» – вступление к поэме). (Русалка – один из сказочных образов, встречающихся в прологе к поэме: «Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит…»).

·           Тургенев И.С. «Бежин луг». (Рассказ мальчика Кости предания о Гавриле, слободском плотнике, встретившем русалку: «Вот задремал и слышит вдруг, кто-то его зовет. Смотрит — никого. Он опять задремал — опять зовут. Он опять глядит, глядит: а перед ним на ветке русалка сидит, качается и его к себе зовет, а сама помирает со́ смеху, смеется...»). 

Что касается других произведений о русалках (ундинах, водяницах, купалках и др.) в западноевропейской литературе, то у Г. Х. Андерсена в сказке «Русалочка» разворачивается история русалочки, полюбившей принца, принявшей человеческий образ, отдавшей за это свой чудный голос и переносившей при ходьбе боль, а затем превратившейся в морскую пену: «Все шесть принцесс были прехорошенькими русалочками, но лучше всех была самая младшая, нежная и прозрачная, как лепесток розы, с глубокими, синими, как море, глазами. Но и у нее, как у других русалок, не было ножек, а только рыбий хвост»).

У Фуке Ф. в сказочной повести «Ундина» Ундина – это лесной дух: «Это наша приемная дочка Ундина; все никак не может отвыкнуть от ребяческих замашек, хоть и пошел ей осьмнадцатый год. Но сердце у нее доброе - это уж верно вам говорю!»; «В эту минуту дверь отворилась и белокурая девушка поразительной красоты со смехом скользнула в комнату… Хульдбранд залюбовался прелестной фигуркой, торопясь запечатлеть  в  своей   памяти пленительные черты…»). 

Исторические, климатические, мировоззренческие факторы имеют огромное значение при формировании образа «водяной девы». В русской литературе, как правило, используется фольклорный образ русалки из русской мифологии.  Так в повести Н.В. Гоголя «Майская ночь, или Утопленница» русалка – существо страдающее, противоборствующее злу. Панночка дала Левко, помогшему ей увидеть ведьму – свою губительницу, записку от комиссара: «А вследствие того, приказываю тебе сей же час женить твоего сына, Левка Макогоненка, на козачке из вашего же села Ганне Петрыченковой…»

В своей драме «Русалка» Пушкин А.С. также опирается на славянскую мифологию, но читатель уже видит образ русалки, подвергшийся влиянию православия. Например, реплика старшей русалки позволяет судить об образе жизни русалок (полное соответствие мифологическому образу): «Да никого не трогайте сегодня, Ни пешехода щекотать не смейте, Ни рыбакам их невод отягчать Травой и тиной — ни ребенка в воду Заманивать рассказами о рыбках». Пушкинская русалка коварная, жестокая, мстительная. Главная героиня – дочь мельника, ставшая русалкой, – собирается отомстить князю, покинувшему ее: «С той поры, Как бросилась без памяти я в воду Отчаянной и презренной девчонкой И в глубине Днепра-реки очнулась Русалкою холодной и могучей, Прошло семь долгих лет — я каждый день О мщенье помышляю... И ныне, кажется, мой час настал».

В «Бежином луге» И.С. Тургенева крестьянские дети, по причине своей необразованности, искренне верят в народные поверья и преданья, опирающиеся на русскую мифологию, в которой русалки представлялись опасными существами, чаще всего настроенными к людям отрицательно: кидались камнями в людей, поймав кого-нибудь и защекотав до смерти, топили, заманивая молодых парней на глубину, соблазняли их. В предании из «Бежиного луга» такой судьбы смог избежать слободской плотник: «Уж Гаврила было и встал, послушался было русалки, братцы мои, да, знать, господь его надоумил: положил-таки на себя крест... Тут она, братцы мои, пропала, а Гавриле тотчас и понятственно стало, как ему из лесу, то есть, выйти... А только с тех пор вот он всё невеселый ходит». Здесь также читатель видит образ русалки, подвергшийся влиянию православия.

В «Герое нашего времени» М.Ю. Лермонтова (глава «Ундина») Печорин –дворянин, получивший приличное воспитание и образование, – намеренно обращается к фольклорному образ русалки (ундины) с целью передать все сходство ситуации, в которой он оказался, с народными преданиями о русалках, используя метафору, ундиной он называет девушку-контрабандистку, которую он встретил на Тамани. Она, как русалка, заманила на глубину не умевшего плавать Печорина и чуть его не топила: «…Я вздрогнул и обернулся, — то была она, моя ундина! Она села против меня тихо и безмолвно и устремила на меня глаза свои, и не знаю почему, но этот взор показался мне чудно-нежен; он мне напомнил один из тех взглядов, которые в старые годы так самовластно играли моею жизнью. Она, казалось, ждала вопроса, но я молчал, полный неизъяснимого смущения. Лицо ее было покрыто тусклой бледностью, изобличавшей волнение душевное; рука ее без цели бродила по столу, и я заметил на ней легкий трепет; грудь ее то высоко поднималась, то, казалось, она удерживала дыхание»; «Хочу ее оттолкнуть от себя — она как кошка вцепилась в мою одежду, и вдруг сильный толчок едва не сбросил меня в море».

В юмористическом рассказе «Русалка» Аверченко А.Т. поэт Пеликанов очень надеется увидеть русалок: «О, если бы я надеялся! Я только мечтаю об этом...» Но рассказ художника Кранца – материалиста и натуралиста – о встрече с русалкой приводит поэта к разочарованию в этом мифическом образе: «… Она ела рыбу, как щука, орала всю ночь нецензурные слова, как матрос, от нее несло рыбой, как от рыночной селедочницы».

Комизм ситуации заключается в неожиданном столкновении поэтического и натуралистического понимания: русалка в этом рассказе, внешне обладая всеми признаками мифического создания, больше похожа не на опасное существо, а на обычную женщину, только с рыбьим хвостом, с массой прочих недостатков.

Сравнение пяти произведений, принадлежащих перу разных писателей, позволяет сделать вывод о том, что постепенно в русской литературе 19 – 20 веков изменяется восприятие русской мифологии: от романтического (вера в существование мифологического человекоподобного существа) к религиозному, а затем и реалистическому (ироническое его восприятие). Таким образом, мифологический персонаж постепенно очеловечивается.

В западноевропейской литературе, как правило, используется фольклорный образ русалки из европейской мифологии.

Так в сказке Андерсена Русалочка – это прекрасная девушка с рыбьим хвостом, живущая в подводном коралловом дворце морского царя. Она хочет оставить море и ищет душу в любви со смертным: «Часто вечером и утром приплывала она к тому месту, где оставила принца, видела, как созрели и были сорваны в садах плоды, как стаял снег на высоких горах, но принца больше не видала и возвращалась домой с каждым разом все печальнее и печальнее». Так и не став возлюбленной принца, Русалочка погибает.

Сказочная повесть Фуке Ф.  – это история трагической любви Ундины к человеку – рыцарю Халдебранду, у которого уже есть невеста. Чтобы получить человеческую душу, Ундина (лесной дух) должна выйти замуж за своего любимого: «Душа? - рассмеялась в ответ Ундина.  -  Это звучит красиво и для большинства людей служит, быть может, поучительным и полезным уроком. Ну, а если у кого и вовсе нет души - скажите на милость, как же ее настроить?  Со мной вот именно так и обстоит!» Хоть Ундина и уводит жениха у соперницы прямо перед свадьбой, любовь их с Халдебрандом была недолгой.) 

Таким образом, исторические, климатические, мировоззренческие факторы сформировали концептуально разные представления об образе «водяной девы».