Статья "Истоки творчества С. П. Панюшкина"

«Истоки творчества С.П.Панюшкина. Детство и юность будущего литератора»                                                                                     Кирилл Грек, 7 класс                                                                          Руководитель Водопьянова Т.М. 1. Разин Бугор – Малая родина С.Панюшкина С.П. Панюшкин вырос в крае астраханского понизовья. Близость моря, половодье весной и  осенью, резкие колебания температур летом и зимой — оказали влияние на характер  местных людей. Главным в их характере он выделял — состоятельность, сдержанность и  уверенность. Особая черта, конечно, — коллективизм, потому что работали артелью.  Забота всех обо всех, как на подводной лодке: судьба всех зависит от каждого. Оттого­то,  какими бы ни были стихийные бедствия, люди не гибли.     О своем астраханском детстве, Сергей Панюшкин вспоминает во многих произведениях:  «Жизненные дороги как мои и моей страны на виду, на памяти. Родился в казацком  ловецком поселке Разин Бугор астраханского Понизовья в трагическое время —  гражданская война, голод, разруха, эпидемии... Дети того 1919 выжили очень немногие, а  после Великой Отечественной — сохранились единицы ».             *** Над головой не поседевшей,  Белые чайки,  Белый храм – Невской, Святой,  Где крестили! [18.стр.125]  Он появился на свет 5 апреля, в день битвы Александра Невского,  и его крестили в храме  высокочтимого имени святого. Дни ангела… ­ Александр Невский! А то и — мифических имен. У меня ж ангел — Сергий Радонежский — Патриот духа! Слиты вдвоем. Все­то у меня добро заладилось, А ершистость — не сгладилась.              «Остров Разин Бугор... Здесь я открывал мир.  Колыбелька моя – небольшой островок в  Прикаспии, окружённый ериками, крепью камыша и коблами (ивами). Тут на Мазе – реке  был стан народной вольницы атамана Стеньки!» [4. стр. 126] Кому известен островок Разин Бугор? Немногим. В первой половине девятнадцатого века он уже значился в списках  самовольных поселений. В описи сказано: «...рядом с Разиным — Цветной Бугор». В  Трудах Астраханского статистического комитета за 1877 год записано: «Разин Бугор ­ от  Астрахани 70 верст. При реке Мазе, на казачьей земле и заселен хутор   рыбопромышленниками. На бугре жил Стенька Разин» [10.стр.89]   Сергей Парфирьевич не стеснялся своего происхождения, наоборот ­ гордился им: «В ходу фраза, если надо кого­то обидеть, мол, он с крестьянской жилкой. Самый страшный грех,  это пренебрежительное отношение к хлебу. Расточитель хлеба и предатель — на одной  доске. У нас говорят о хлебе: хлебушек без ног, а как уйдет — не догонишь. С хлебом весело, а без него наплачешься. Солнце, человек и хлеб — связаны они между собой».  [10.стр.56]                              *** — Все идет от Разина Бугра. И в седле и на волне качала  Сыновей бунтующую стать...  С Разина Бугра свое начало  Зачинала и Россия­мать! Жил у Разина Бугра. Ночь ­ ни пуха, ни пера, А с утра ­ встают ветра... Нерестилищу ура! ­ Выпускается икра. Все от Разина Бугра ­ Понизовая страна! Подымаются с утра ветра. Ночь. Стожар искрит, И ­ тишина.   По воспоминаниям писателя дети воспитывались на примере старших, игрушек в  ловецких семьях почти не было. Можно было в городе купить, скажем, глиняную  свистульку. А зачем? Всюду пели птицы. Образы из сказов и былин возникали в уме, и  всегда  помогали видеть глубже. Сергей Парфирьевич говорил: «Человеком становятся в  детстве и отрочестве. Сие не пристало запамятовать. Добрая книга — спутник жизни.  Следовать за мыслями великого человека — есть наука самая занимательная». Родина писателя­ хутор Разин Бугор, прозван был земляками Порфирьевичем. До  сегодняшних дней хранятся в памяти хуторян легенды и придания об атамане казачьей  вольницы. Панюшкин начинает роман с последних месяцев жизни Разина. Очень точно  переданы нравы ближайших казаков и самого Степана. Не обошел вниманием писатель и  сцен гибели персидской княжны, вещего сна Разина. Потрясает читателя  один из самых  страшных эпизодов романа ­ казнь предводителя народного  восстания. Это наиболее  трагический эпизод в творчестве писателя. Автор чутко уловил особенности казачьего и  поволжского говора, цитировал подлинные песни, бытующие в астраханском понизовье,  особенно ему удались массовые сцены, например взятие Астрахани. Запоминаются  внутренние монологи героя, его духовные искания истины и Бога. С детских лет будущий  писатель приобрел самые главные качества: уважение к труду, любовь к своей Малой и  Большой Родине, понимание глубинных связей природы и человека:                            *** Все держится за Землю: Недвижимое жилище И валкая береза. Весенний жаворонок И уходящий к звездам человек. Все держится за Землю Основным тяжким камнем И цепким корневищем, Незримой нитью песни И звуковым лучом радиоволн. Все держится за Землю...  [10.стр.6]                                              *** Самый Чистый звук единый,  Как из космоса слетел. Звук  Зависнул над долиной,  Звук –    И зримый, и незримый… Чудо – лотос  Так алел. Никакого колыханья. На единственной струне – Задержал мое дыханье,  Не дыхнуть от звука   Мне. Видимо, в одном движеньи ­  Вверх смычки… В том звука суть. Звук  Испытывал терпенье –  Не вздохнуть мне,    не вздохнуть![10.стр.16].  2.Тема семьи и семейных ценностей в творчестве С.Панюшкина Самым  дорогим для Сергея Панюшкина была, пожалуй, старая фотография на стене в его  кабинете. Мать и отец в далёком девятнадцатом. О них самые дорогие воспоминания  бережно хранит память. В бедной, голодной семье жила песня. Пошло это от мамы, Елены Филипповны. Вечерами все собирались вокруг – мама запевает, а  дети, подголосками  подтягивают. А днём, когда мама на работе, пели сами за работой.      В семье все были  страшно голосистые, да ещё старший брат Александр сочинял стихи, играл на саратовской  гармошке с колокольчиками. Отец крестный, дядя Митя, тоже сочинял, как и его родной  младший брат, дядя Илья  (родные братья его мамы). Сочинительство в раннем детстве не  обошло и Сергея. К тому ж он любил декламировать. Забирался на сундук и читал стихи.  Особенно любил « Казнь Стеньки Разина», он же с Разина Бугра, где был стан атамана. —«Выхожу один я на дорогу, сквозь туман кремнистый путь блестит...» — заводит свою  любимую песню мама. Мама и тетя Манефа — родные сестры, большие мастерицы петь.  Впереди на воде молочные клочья испарений, они местами, перекрывая нам путь, лезут на  берег, и мы действительно шагаем «сквозь туман».  —«Не слышно шуму городского, на Невской башне тишина...» ­ затягивает мама новую и  тоже свою любимую песню и уводит в какой­то неведомый мир. Грустные слова подхватывает тетя Манефа с дочерьми, и плывет песня над темной водой дремотного  ерика: — «И на штыке у часового горит полночная луна…» Чуть ли ни каждый день слышу это, знаю слова, и всякий раз волнует судьба юноши, который «в глухой тюрьме заводит  песню, передает ее волнам...» [10.стр.31­32]  Когда Сергей подрос и научился грамоте, поразился: как она, неграмотная, неумевшая  даже расписаться помнила сотни песен, не только те, что бытовали в народе из поколения в поколение, знала  « Выхожу один я на дорогу».  Мама никогда детей не била, даже сильно  провинившихся. Не дрались и дети между собой.                    *** Ныне мамину любимую песнь строго, Грустно и раздумчиво пою ­ «Выхожу один я на дорогу...» Сам себя в сей песне узнаю. [18.стр.56]          *** Мама пела... Я страдал до вздрога От таинственных небесных слов: «Выхожу один я на дорогу...» Открывал я ­ вот он, мой улов!.. С детства песней этой дорожу и один, смятенный, выхожу... [18.стр.347]                   ***  Если есть на свете чудо – созидатели. Это праведницы жизни,  Наши матери. В доме нет ни крошки хлеба, ни горошины,  А птенцы на произвол судьбы  Не брошены. Мамы у печей творят, вздыхают, горятся, И, глядишь, птенцы хоть чем­нибудь Накормятся...  [11.стр.51]                          Отец, Порфирий Алексеевич, погиб в 1922 году, день рождения сына. ( Почему  отчество писателя Парфирьевич, он объяснял – казалось, что лучше звучит).                           Он был человеком порядочным, способным,  любящим семью и Отчизну, в 1918 году отец  был красноармейцем Астраханского железного полка. В уличных боях он был тяжело  ранен. Врачи боролись за его жизнь, но безуспешно. Детей Елены Филипповны усыновил     отчим ­ Никифор Никитич Кучеров. В прошлом он был моряком и совершил  кругосветное плавание на броненосце «Император Николай I». [13.стр.190] Хотя отчим,  находился семь лет на военном корабле и совершил кругосветное плавание, ненасытная  тяга к знаниям толкала его к Библии, судьбоносные фигуры в святых писаниях увлекали  его. А толковал он то, читал в книгах на свой лад: Бога нет, а что­то есть. И это «что­то», в его понимании, движение по законам неписанным — работа солнца, движение звезд.  «Отчим много знал сказок, читая или рассказывая их, поучал: — Ты знай: придумал­то  сказки народ. И песни тоже. Не будь песен и сказок, и Пушкина не было бы... Любил  рассказывать одну притчу: «Правый рукав не собственность правой руки. Шерсть от овцы,  нить  от прядильщика, ткани  от ткача, шов  от портного. Сознание и мысли от отца с  матерью, сестер и братьев, учителей и товарищей. Самохвальство — бессмысленно, как и  похвала руки, что рукав ее». [3.стр.57­58] Поразила Сергея одна фраза, откуда­то вычитанная отчимом: «Солнце померкнет и не даст света своего». Так будет, толковал отчим, если забыть про него, про Солнце, если  распуститься и начать губить все на земле, что создано Солнцем...  ...Отчим вознамерился непременно устроить Сергея на работу. «Научился писать, считать,  научись и на плоту работать, » ­ отрезал он и стал возить по рыбозаводам: Камардан,  Тумак, Чурка. Они ходили по плотам, где из прорезей ­ приемок поднимали рыбу,  заглядывали в цеха ­ разделочный, засолочный, икорный, бондарный. Всюду нравилось.  Отчим же хотел, чтоб приемный сын был конторщиком. Когда подплывали к рыбозаводу,  он в лодке переодевался в глаженые брюки, в чесучовую косоворотку с поясом, обувал  сандалии. Прямо­таки пай­мальчик! У Сергея не было метрики о рождении, и врачи, как  цыгане на конной ярмарке, всматривались в его зубы, пытаясь определить возраст. Но  приемную бумажку не подписывали. А в одной поликлинике врач спросил: ­Знаешь, за что Левитова выгнали из духовной семинарии? Сергей хлопнул  глазами. Ему, никогда не слышавшему фамилии Левитов, вопрос  показался  несуразным. «Доктор понял это и сказал: ­За шишку сочинительства, братец.  И вновь потрогал мой шишковатый затылок. Отчим понял это по­своему, стал  расхваливать пасынка: шесть классов, а первый и второй за один год кончил,  смышленый!..» [10.стр.45­46] Сергей рос умелым ко многим искусствам. Склонен был к  рисованию, стихотворчеству, пению. Ничему этому не обучался, но во всем был ловок. Это –  от природы матушки, от Бога. Он был по­уличному Матросов — отчим военный матрос.  О сценической карьере не мечтал, может быть, сдерживало прозвище Бушприт. Потом  узнал: и великий адмирал Фёдор Ушаков имел такой же прозвище … за длинный нос.  Первые книги ему, ещё дошколенку, привёз из города отчим. Это были тоненькие книжки с  красочными рисунками птиц и животных. Отчим Сергею акварельные краски.  Его  положение материализовалось – все стены горницы – пятистенки увешены рисунками:  Красочные птицы и животные, увиденные в книжках и рисованные с натуры, навеянные  образами живой природы. Были рисунки пароходов, ловецких парусников, пейзажей  прикаспийской родной фауны, а также попытки создать образы знакомых и родных. Рано,  вместе с другими детьми, он был приучен к труду, ею же, мамой. Сандалии носил, чтоб не  занозил ножку. А на штаны у мамы для Сергея средств, не нашлось, ходил в платьице  выросшей старше сестры Марии. «Это позволяет дедушке Албердину потешаться, когда  прохожу мимо его дома: «Э­э, девчонка!». Я деловито останавливаюсь перед ним, подымаю платье: «Гляди, девчонка!» [10.стр.40] В школу Сергей пошёл в штанах и чесучовой  рубашке навыпуск, подпоясанной ремешком или белым поясом с кистями. Став писателем, некоторые свои книги Сергей стал оформлять сам. Его увлечения рисованием и  литературой сделали Сергея постоянным редактором стенных газет: в школах первой и  второй ступеней, а также в военном училище и на кораблях где проходил службу. Он был  обречён на это. Ведь он умел писать статьи, сочинять стихи, рисовать Смышлёный... Это слово от отчима он услышал в десять лет, за умение держать бударку.  Ставили снасть на перекате, и, когда надо вбивать в грунт чипчик для укрепы самоловов,  требовалось, чтоб бударку не снесло. Тут было необходимо особое искусство, не все  взрослые умели. Сергею, видно, рисование помогало: точный глаз находил ориентир с той и другой стороны, и в створе этих ориентиров старался держаться. Впоследствии  он вспоминал: «Шест под углом, обопрешься у кормового борта, течение ревет, а ты  напрягся во всю силушку. Так и держишь, пока отчим возьмет набойник, вставит в него  чипчик ­ колышек, опустит в воду и забивает». С той минуты мальчик старался быть  смышленым во всех делах... Вот и тут отчим к числу Серёжиных достоинств описывал все,  что можно: посмотрели бы, говорил он, как рисует, все стены в горнице красками  расписал! На пасынка, сконфуженного, глядели ласково, а на работу не брали: оказался  мал росточком. И советовали: учиться такому надо, высшее образование. Сергей остался  в городе, учиться в десятилетке. Трудно поверить: детство того поколения не знало  электричества и радио. Немое кино, а это был "Чапаев", увидел впервые в 16 лет.  Тогда уже говорили и писали о воинствующей Германии, о фюрере, провозгласившем в  книге «Майн Камф»  расширение жизненного пространства за счет России. Неспокойно  было и на Востоке. Молодежь, готовила себя к труду и обороне. Детские и юношеские впечатления о жизни на Разином бугре стали для будущего  литератора той самой ценной почвой, из которой он черпал основу   своих  произведений. Крепкая трудовая закалка, привитые семьей принципы уважения  матери, семейных отношений, народных традиций сформировали глубоко  нравственный характер основных произведений автора.  Демонстрационный материал:                                                            1. «Разин бугор» рисунок С.Панюшкина 2. Колокольня храма А.Невского в родном хуторе.1970 –годы. 3. Фотография Е.  и П. Панюшкиных. 1921 г. 4. Е.Ф.Панюшкина с детьми. 1920 г. 5. П.А.Панюшкин с сослуживцами.1914 г. 6. Бабушка писателя .1920 г. 7. Брат и сестра с маленьким Сережей.1920 г. 8. С.Панюшкин.1931 г. 9. Подросток Сергей Панюшкин.1934 г. 10. С.Панюшкин и его друзья (крайний слева в верхнем ряду).1936 г. 11. В вечерней школе ловецкой молодежи.1937 г. 12. Аттестат зрелости С.Панюшкина 13. У родного дома с сестрой.1970 ­  годы. 14. На родине с внучкой Наташей 1980 – годы. 15. Музей С.Панюшкина в Астраханской области. 16. Интерьер литературного музея С.Панюшкина.1980 ­ годы. 17. Встреча в музее писателя – земляка в Астраханской области.1980 – годы. 18. С земляками на Волге.1980 – годы. 19. Рыбацкий промысел в низовье Волги. 20­24.Природа астраханского понизовья.