Теоретические основы исследования педагогической метафоры
Оценка 4.9

Теоретические основы исследования педагогической метафоры

Оценка 4.9
docx
07.07.2024
Теоретические основы исследования  педагогической метафоры
Теоретические основы исследования.docx

Теоретические основы исследования

 педагогической метафоры

 

В настоящем параграфе рассматриваются различные подходы к изучению метафоры, чье развитие и предпосылки возникновения когнитивного подхода, а также основные подходы в когнитивной лингвистике.

Рассматриваются основы когнитивного подхода к анализу метафоры, анализируется дискурс-анализ в его применении к исследованию педагогических метафор, на завершающем этапе определяется методика сопоставительного когнитивного исследования метафор, используемой автором.

 

1. 1. Когнитивный подход к анализу метафоры

1. 1.1. Основные направления в когнитивном подходе

 

Большой теоретический опыт изучения метафоры является базисной  предпосылкой становления когнитивно-дискурсивного подхода  к анализу метафоры. В связи с этим видится необходимость рассмотреть смену научных представлений во взглядах на метафору, начиная с изучения ее в рамках отдельного слова и заканчивая  комплексным исследованием метафоризации.

Как показал анализ большинство работ, занимающиеся исследованиями, посвященные проблемам метафоры, сфокусированы на семантическом аспекте языка. Согласно Ц. Тодорову [Тодоров 1998] исследование литературного дискурса включает в себя три вида: синтаксический, структурный и семантический анализы. В семантическом анализе придают большое значение намекам слов, их референтам, отражению в тексте и значению в контексте. Согласно предложенной  классификации, нас интересует вопрос о метафорической интерпретации, которая развивается на семантическом уровне анализа текста.

В связи с этим считаем целесообразным, сфокусировать внимание на основных метафорических теориях о природе и функции метафоры, способствующие дальнейшему исследованию ее в педагогическом дискурсе.

Когнитивный подход – один из способов объяснения языковых явлений. Начиная с середины XX вв. в области гуманитарных наук появляется тенденция обращения к когнитивным структурам и когнитивным механизмам оперирования этими структурами для объяснения феноменов, которые не поддавались адекватному изучению в рамках традиционной позитивистской методологии. Впоследствии этот процесс получил название когнитивной революции (cognitive revolution), когнитивного поворота (cognitive turn), а позже приведшего к возникновению когнитивной науки (когитологии, когнитологии).

Необходимо уточнить термин когнитивизм, определяющий одно из направлений в современной лингвистике и подход к исследованию метафоры. Как отмечает В.А. Маслова,  когнитивизм – направление в науке, объектом изучения которого является человеческий разум, мышление и те ментальные процессы и состояния, которые с ним связаны, исследует процессы знания и познания, восприятия мира в процессе деятельности людей – это процессы когнитивные или когниции [Маслова 2008: 20]. Поэтому когнитивная лингвистика ставит своей целью исследовать не только язык, но и когнитицию (Познание, мышление, познавание): на базисном уровне категоризации «… в качестве категорий выступают не только фундаментальные и самые «высокие» в иерархии объединения, но объединения, в которых сконцентрированы максимально релевантные для обыденного сознания свойства» [Кубрякова 1996: 14].

Когнитивная лингвистика – научное направление, «в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм» [Демьянков 1994: 17-33; Демьянков 1995: 304; Кубрякова 1996: 54] и когниция «в ее языковом отражении» [Рудакова 2002: 10, 15]. Когнитивная лингвистика, возникшая в США, представляет собой группу теоретических подходов, которые  в целом совместимы друг с другом, и разделяют некоторые основные принципы, например язык – неотъемлемая часть познание [Кибрик, Кобозева, Секерина 2002: 340]. С другой стороны, представляют собой  совокупность исследовательских программ, объединенных набором постулатов общего характера  [Баранов, Добровольский 1997] , общей целью, которой является понять, как осуществить процессы восприятия, категоризации, классификации и осмысления мира, как происходит накопление знаний, какие системы обеспечивают различные виды деятельности с информацией.  Становление когнитивной лингвистики науки проходило в несколько этапах формирования: впервые Дж. Лакоффом [1975], затем Р. Ланкагер [1991], этапными в развитии когнитивной грамматики стали публикации Л.Талми [1980], Ч. Филлмора и У. Чейфа.

Другими словами когнитивная лингвистика – это совокупность индивидуальных исследовательских программ,  связанных с именами конкретных авторов Дж. Лакоффа и Р. Лангакера, Т. ван Дейка, Дж. Хэймана и др.  В российской науке свою интерпретацию когнитивная наука получила  в работах Н.Д. Арутюновой, А.Н. Баранова, Д.О. Добровольского, Н.Н. Болдырева, В.И. Карасика, В.З. Демьянкова, Е.С. Кубряковой, Ю.Н. Караулова, В.В. Петрова, Е.В. Рахилиной, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина, А.П. Чудинова и др.

Источником становления когнитивной лингвистики стала когнитивная психология, первоначальные исследования которой во многом основывались на «компьютерной метафоре», а в дальнейшем центральными стали вопросы организации знания в памяти субъекта: соотношения вербальных и образных представлений, роль обобщенных структур опыта. Онтологизация компьютерной метафоры подтверждает одну из главных сторон метафоры, на которую обратили впервые внимание Дж. Лакофф и М. Джонсон. Эта существенная сторона метафоры заключается в креативной силе – способности метафор не только интерпретировать окружающий мир, но и творить новую реальность [Скребцова 2011].

Возникновение и развитие когнитивной науки более детально представлены в исследованиях российских ученных: А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского [1997], В.З. Демьянкова [1994], Е.С. Кубряковой [1994, 1997, 2004], Е.С. Кубряковой и др. [1996], В.А. Масловой [2004], З.Д. Поповой и др. [2004], З.Д. Поповой и И.А. Стернина [2002], Е.В. Рахилиной [1998, 2000], А.В. Рудаковой [2002], Т.Г. Скребцовой [2000; 2011] А.П. Чудинова [2001] и др.

         Центральное место в когнитивной лингвистике занимает проблема категоризации окружающей действительности, важную роль в которой играет метафора как проявление аналоговых возможностей человеческого разума. В современной когнитивистике метафору определяют как феномен  мышления, как  (основную) ментальную операцию, как способ познания, категоризации, концептуализации, оценки и объяснения мира. [Будаев 2007; Чудинов 2007; 69-70].

         Соответственно, в центре внимания когнитивных лингвистических исследований на рубеже веков оказались процессы получения, обработки, хранения информации. Инструментом оперирования в когнитивной лингвистике становятся оперативные единицы памяти – фреймы, концепты, гельштаты. Следовательно, когнитивная лингвистика нацелена на моделирование картины мира, на моделирование устройства языкового сознания.

Именно метафора стала отправной точкой когнитивного подхода к языку. Основными предпосылками, которого к исследованию метафоры стало не только представление об ее онтологическом статусе и ее гносеологическом потенциале, лежащего в основе философского уровня когнитивного подхода, но  и положение о ее познавательном потенциале.

На феномен метафоричности мышления обращали внимание Д.Вико, Ф. Ницше, А. Ричардс, М. Бирдсли, Х. Ортега-и-Гассет, П. Рикер, Э. Кассирер, М. Блэк, М. Эриксон и другие исследователи, которые дополнительно к риторической функции признавали и когнитивную функцию метафоры, доминирующей в последние десятилетия, рассматривая определение метафоры Аристотеля, который по их мнению, сформулировал более сложный взгляд на природу и функции метафоры, с тем определением, которое чаще всего ему соотносят: «Метафора есть перенесение необычного имени или с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии» [1927; 39].  Так, П. Рикер [Ricoeur 1978; 47] считает, что Аристотель с помощью метафоры придал длину фразе и слову, выделяя в ней оболочку (vehicle). Отдельного внимание по его словам, заслуживает метафора, основанная на аналогии, выделяющая два члена: в теме (topic), состоящий в том же отношении друг к другу как два терма в оболочке (vehicle). Аналогия направляет внимание к этим отношениям в двух областях, в которые метафора сводиться вместе. Такой же интерпретации онтологии метафоры придерживались и другие исследователи А. Ричардс, С. Кольридж, М. Блэк, Дж. Айтчисон, Р. Гиббс, Дж. Майрс, М. Симмс [Black 1962, 1979, 1993; Aitchison 1987; Gibbs 1994; Myers, Simms 1982],  в фокусе внимания которых находится исходное положение о том, что метафора непременно связана с расширением значения фокусного слова, но именно с момента выхода книги Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Metaphors We Live by» [1980] разработанная теория концептуальной метафоры привнесла системность в описание метафоры как когнитивного механизма и предоставила огромную возможность исследователям применить теорию в своих практических исследований. Вслед за М. Редди [Reddy 1979], Дж. Лаккофф и М. Джонсон  постулируют о том, что «Метафора пронизывает нашу повседневную жизнь, и не только язык, но и мысль, и действие. Наша обычная концептуальная система, в терминах которой мы думаем и действуем, является метафорической по своей природе» [Lakoff, Johnson 1980: 3] и не  ограничивается лишь сферой языка: «процессы человеческого мышления во многом метафоричны» [Лакофф, Джонсон 2004: 27]. А позже Дж. Лакофф строго разграничивает метафорическое выражение и концептуальную метафору, подчеркивая, что «локус метафоры – в мысли, а не в языке» [Lakoff 1993: 203].

Наблюдения за специальной литературой позволяют выделить в рамках когнитивного подхода несколько взаимодействующих,  дополняющих и развивающих друг друга направлений в понимании языка как особой когнитивной способности, возможности обработки языком информации о мире, которые дают собственное определение когнитивной лингвистики, разрабатывая собственные проблемы, объединяясь по принципу «фамильного сходства» (Л. Витгенштейна), формируя сложный научный прототип когнитивного подхода к исследованию метафоры: классическая теория концептуальной метафоры [Lakoff, Johnson 1980; Lakoff 1990, 1993], теория концептуальной интеграции [Fauconnier, Turner 1994, 1998; Turner, Fauconnier 1995, 2000], теория первичных и сложных метафор [Grady et al. 1996], когерентная модель метафоры [Spellman et al. 1993], модель концептуальной проекции [Ahrens 2002; Chung  et al. 2003], коннективная теория метафорической интерпретации [Ritchi 2003a, 2003b, 2004a, 2004b], дескрипторная теория метафоры [Баранов, Караулов 1991, 1994], теория метафорического моделирования [Чудинов 2001, 2003а, 2003б].

Все современные подходы к когнитивному анализу восходят к классической теории концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона [Lakoff, Johnson 1980; Lakoff 1990, 1993].  Новизна подхода состоит в переосмыслении понятия метафоры [Скребцова 2011: 33]. По Дж. Лакоффу и М. Джонсону метафора – это основная ментальная операция, через которую мы понимаем мир [Lakoff 1993]. Эта идея  и стала  отправной точкой для когнитивной теории  метафоры, которая породила  множество работ в данной области. Для когнитивной теории язык является второстепенным, а перенос из области-источника в область-мишень является первичным [Lakoff 1993: 208].

Согласно теории концептуальной метафоры, в основе метафоризации лежит процесс взаимодействия между структурами знаний двух концептуальных доменов – сферы-источника (source domain) и сферы-мишени (target domain). В результате однонаправленной метафорической проекции из сферы-источника в сферу-мишень сформировавшиеся в результате опыта взаимодействия человека с окружающим миром элементы сферы-источника структурируют менее понятную концептуальную сферу-мишень, что составляет сущность когнитивного потенциала метафоры.

Метафорическая проекция осуществляется не только между отдельными элементами двух структур знаний, но и между целыми структурами концептуальных доменов. Предположение о том, что при метафорической проекции в сфере-мишени частично сохраняется структура сферы-источника, получило название  «гипотеза инвариантности» [Lakoff 1990; Turner 1990]. Благодаря этому свойству становятся возможными метафорические следствия, которые в метафорическом выражении эксплицитно не выражены, но выводятся на основе фреймового знания. Таким образом, когнитивная топология сферы-источника в некоторой степени  определяет способ осмысления сферы-мишени и может служить основой для принятия решений и действий [Будаев 2011; 61-62]. Это представляет собой ограничение на возможные отображения и обеспечивает согласованность, целевой домен имеет всегда приоритет и ограничивает формы языкового выражения. Повседневная метафора представляет какое-либо физическое действие, но не следствие их сохранения.

Авторы создали  свою теорию, где отметили: «Наша понятийная система играет, таким образом, центральную роль в определении повседневной реальности. «…наше мышление, повседневный опыт и поведение в значительной степени обусловливаются метафорой» [Lakoff 1990: 387]. Дж. Лаккоф и М. Джонсон утверждают, что в повседневной деятельности мы действуем и думаем в соответствии с определенными схемами. Как видно из определения, в теории, созданными исследователями «метафора –  метафорическое понятие, или концептуальная  метафора. Это не только и не столько образное средство языка, сколько феномен мышления и культуры» [Cкребцова 2011: 33].

В типологии Дж. Лаккофа и М. Джонсона концептуальные метафоры, разделяются на три основные группы:  онтологические,  структурные и ориентационные.

Онтологические (ontological) метафоры катетеризуют абстрактные сущности, путем очерчивания их границ в пространстве или с помощью персонификации [Кубрякова 1997: 55]. Одной из распространенной метафоры данной группы является метафора ИНФЛЯЦИЯ – ЭТО СУЩНОСТЬ, позволяющая осмыслить абстрактное через конкретное.

В них метафорах есть организация целой системы, понятий по образцу некоторой другой системы. Они придают понятию пространственную ориентацию. Подобные метафорические ориентации опираются на физический и культурный опыт и могут варьировать от культуры к культуре [Lakoff 1990: 396]. Они обслуживают разнообразные цели; типы этих целей отражаются посредством разнообразных метафор [Lakoff 1990: 408].

К классу онтологических метафор принадлежит метафора персонификации, или олицетворения, позволяющая осмыслять неживые предмета и отвлеченные понятия в терминах человеческих поступков, качеств, целей [Скребцова 2011: 40].

В структурных (structural) метафорах когнитивная топология сферы-источника является моделью для осмысления сферы-мишени (ARGUMENT IS WAR). «Сущность метафоры состоит в осмыслении и переживании явлений одного рода в терминах явлений другого рода» [Lakoff 1990: 389]. Концептуальная метафора (ARGUMENT IS WAR) согласована с базовыми ценностями культуры носителей английского языка. Метафора не столько средство описания спора в понятиях войны, сколько устойчивый способ осмысления спора: можно проиграть или выиграть спор, оппонент воспринимается как противник, спорящие разрабатывают стратегии, занимают позиции «расстреливают» аргументы противника. Вместе с тем можно «представить культуру, в которой спор рассматривается как танец, участники – как танцоры, а цель заключается в гармоническом и эстетически привлекательном танце», а не в победе над противником [Кубрякова 1996: 26-27]. Концептуальные метафоры «являются неотъемлемой частью культурной парадигмы носителей языка» [Johnson 1992: 210], что нередко не осознаются как метафоры.

Как отмечает Дж. Лакофф: «Осмысление нашего опыта в терминах объектов и веществ позволяет нам вычленять некоторые части нашего опыта и трактовать их как дискретные сущности или вещества некоторого единого типа» [Lakoff 1990: 407]. Данные человеческого опыта по пространственной ориентации порождают ориентационные метафоры [Lakoff 1990: 407]. Следовательно, ориентационные метафоры отражают оппозиции, в которых зафиксирован наш опыт пространственной ориентации в мире (GOOD IS UP, BAD IS DOWN).

Общее между онтологическими и ориентационными метафорами состоит в том, что носители языка не замечают метафоричности большинства выражений;  имеют крайне узкий диапазон использования – способ обозначения явления, его количественную характеристику. Пространственные метафоры имеют превосходство над ориентационными.  Приоритет определяется частично субкультурой, в которой живет индивид, а частично его личными оценками и пристрастиями, помимо субкультур к превосходству относят социальные группы.

Впоследствии пересматривается отношение к метафоре Дж. Локка и Ж.-Ж. Руссо в философии и науке. Метафора в понимании Ж.-Ж. Руссо риторическая фигура, троп. Как утверждает французский деятель, «Вначале разговаривали только поэтическими образами, а рассуждать принялись много позже» [Руссо 1961:  226]. По словам Дж. Локка [Локк 1985:  557] «всякое искусственное и образное употребление слов, какое только изобретено красноречием, имеет в виду лишь внушать ложные идеи, возбуждать страсти и тем самым вводить в заблуждение рассудок и, следовательно, на деле есть чистый обман». Соответственно, можно сделать вывод о негативном отношении Дж. Локка и Ж.-Ж. Руссо к метафорам. Но, не смотря на этот ярко выраженный отрицательный взгляд к риторической фигуре речи, тропу, педагоги активно пользуется ей, и,  прежде всего, при описании своих наиболее фундаментальных понятий и осмысления базисных концептов, стимулируя ассоциативную деятельность адресата в определённом направлении.

На современном этапе развития когнитивной лингвистике все чаще когнитивная метафора противопоставляется традиционному пониманию, предложенное Аристотелем. Дж. Махон [Mahon 1999], Э. Киттэй [Kittay 1987], отмечают, что именно Аристотель первым указал на познавательный потенциал метафоры. Выдвинутая гипотеза о метафоре в том, что она сущность семантики в дальнейшем будет проигнорирована философами следующих поколений Дж. Сэддоком, Дж. Серлем  [Saddock 1993; Searle 1993] и др.

На настоящий момент широкое распространение получили исследования Л. Камерон [Cameron 1999b] и Ч. Форсевиля [Forceville 1994], которые посредством семантическго взгляда на метафору, предложенную М. Блэком, разрабатывают свои теории, ориентируясь на аналогичные систематические принципы, управляющие проекцией построения метафорических значений. Так, Ч. Форсевиля [Forceville 1994] по визуальной метафоре, заимствуют идею того, что метафора лежит в основе рамки (frame) и рассматривают ее, как одну из самых сильных мест в теории М. Блэка, в пользу того, где она имеет место для ассоциаций и других культурно общих убеждений для сравнения  между областями и более конкретными свойствами. По мнению Ч. Форсевиля [Forceville 1994], располагая теорией метафоры в риторическом дискурсе, совместимой с теорией обработки, то понадобится: область, связанная с лексическим элементом, которая необходима, должна быть рассмотрена как содержащая все, что может быть включено через индивидуального участника дискурса, включая изображения, знания, убеждения, чувства, ассоциации и воспоминания из предыдущего опыта. А позже Л. Камерон [Cameron 1999b] прокомментировала: «я изучила предложение М. Блэка о говорящем и слушающем и отметила, что, работа только с живыми метафорами включает в себя три объединяющихся критерия для метафоричности: этимология, дискурсивные нормы и индивидуальная обработка».     Этимология может быть использованы для исключения возможности метафоры, как М. Блэк [Black 1993; 26] утверждает, что  «влюбиться» falling in love возникла как катахреза, а не как метафора. С другой стороны, наблюдаются  оригинальные значения темы (topic)  и оболочки (vehicle) «члена», свидетельствующие о метафорическом расширении именно в это время.

Особенное распространение получили исследования концептуальной метафоры не только в сфере политической, но и педагогической  коммуникации. Перспективы применения когнитивных эвристик, как к политическому, так и педагогическому дискурсу были намечены еще основоположниками теории концептуальной метафоры Дж. Лакоффом и М. Джонсоном [1980], которые с помощью концептуальных метафор ЖИЗНЬ, ЛЮБОВЬ – ПУТЕШЕСТВИЕ, предоставили возможность описывать любую целенаправленную деятельность, такую, которая может быть в качестве исследований и/или профессии [Caballerro 2010].

         Альтернативный подход к анализу когнитивной метафоры – теория концептуальной интеграции (теория блендинга) [Fauconnier, Turner]. Основатели рассматриваемой теории М. Тернер и Ж. Фоконье. Авторы пришли к выводу, что метафоризация предложенной теории, помимо проекции из сферы-цели в сферу-мишень, включает в себя сложные динамические интеграционные процессы, которые создают новые смешанные ментальные пространства и способны в самом процессе концептуальной интеграции выстраивать структуру значения. Когнитивный подход к метафоре  в рамках данной теории разрабатывался на основе синтеза теории ментальных пространств Ж. Фоконье и теории концептуальной метафоры, некоторые положения подверглись пересмотру  рядом работ американских лингвистов [Fauconnier, Turner 1994, 1998; Turner, Fauconnier 1995, 2000].  Авторы теории предложили  альтернативную  двухдоменной  модели метафоры (two-domain model) модель нескольких пространств. В данной теории однонаправленная метафорическая проекция из сферы-источника в сферу-цель представляет собой только частный случай более сложного, динамического и вариативного комплекса  процессов, для экспликации которых необходимо ввести в исследование когнитивной метафоры два промежуточных пространства. Они предложили рассматривать четыре ментальных пространства: «два исходных пространства» связанные со сферой-источником и сферой-мишенью, «общее пространство», которые присуще к обоим исходным пространствам и «смешанным пространством», где детали смешиваются и действуют друг на друга [Grady et al1999: 44].

         Что касается исходных пространств в теории концептуальной метафоры, количество исходных пространств может быть больше двух.

Ментальное пространство – это относительно небольшой «концептуальный пакет», который эксплицитно заимствует из концептуального домена только часть структуры и конструируется для понимания конкретной ситуации или действия [Fauconnier, Turner 1994; 1998; Turner, Fauconnier 1995, 2000]. Авторы используют понятие «исходный домен», который в свою очередь является научным термином-блендом, совмещает идеи теории концептуальной метафоры и теории концептуальной интеграции. Бленд «живет своей собственной жизнью [Turner, Fauconnier, 2000: 137].

В теории блендинга процесс концептуальной интеграции проходит в три этапа: композиция, оформление и разработка. На первом этапе содержание исходных пространств проецируется в смешанное пространство.  На второй смешанное пространство воспринимается, как долгосрочная едина концептуальная структура, которая может бесконечно видоизменяться и разрабатываться на завершающем этапе.

Проводя анализ метафор, исследователи часто сталкиваются с интеграционными сетями. На основе анализа сетевых структур авторы разработали шесть принципов оптимальности интеграционных сетей:  принцип интеграции, сети, распаковки, топологии, подходящего основания, уменьшения метонимической дистанции.

В теории блендинга метафора занимает место только одного из когнитивных механизмов. Необходимо отметить, что оба подхода предложенные Дж. Лакоффом, М. Джонсоном и М. Тернером и Ж. Фоконье объединены общим взглядом на онтологический статус и эпистемологический акцент метафоры.

В теории первичных и сложных метафор [Grady et al. 1996] отдельные теории блендинга со временем развивается. Так, в теории, предложенной М. Тернером и Ж. Фоконье, процесс концептуальной интеграции проходит в три этапа: композиция (composition), оформление (completion) и разработка (elaboration) [Grady et al. 1999: 106]. На этапе композиции содержание исходных пространств проецируется в смешанное пространство. При оформлении смешанное пространство воспринимается как долгосрочная   единая концептуальная структура, которая может бесконечно видоизменяться и разрабатываться на завершающем этапе.

Д. Ричи [Ritchi 2003, 2004] предложил коннективную теорию метафорической интерпретации. Автор принял тезис о базовой опосредованности мышления телесным опытом. Он считает, что метафоры необходимо анализировать в когнитивном и коммуникативном контексте, включающем детализированную репрезентацию речевого общения и предшествующий опыт участников коммуникации [Ritchi 2003b]. Интерпретация метафор связана с фондом общих знаний и убеждений (common ground) участников коммуникации. Для него является важным принимать во внимание этот аспект при рассмотрении интеракции сферы- источника и сферы-мишени. Интерпретация каждой метафоры интерпретируется в уникальном коммуникативном контексте и индивидуальные интерпретации могут значительно варьироваться  [Ritchi 2004a, 2004b].  Отношения между концептуальными доменами носят более сложный характер.

         Представители немецких и австрийских школ занимались проблемой обработки информации, которая происходит во время порождения и восприятия речи. Исследователи занимаются изучением главной проблемы понимания и извлечения информации из текста, а также  проблемами ментального лексикона, когнитивной семантикой, в рамках которой параллельно развивались прототипическая семантика и фреймовая семантика.

В европейской лингвистике рассматриваемого периода, просматривается две тенденции: уточнение и пересмотр отдельных постулатов теории концептуальной метафоры и синтез методов когнитивной лингвистики и дискурс-анализа.

Подход к концептуальной метафоре в Люблинской этнолингвистической школе проанализирован в работе Й. Цинкена [Zinken 2004b] в теории лексико-концептуальной проекции [Evans, Zinken URL]. В данной теории исследователей интересует осмысление и уточнение постулатов теории «телесного разума».  Й. Цинкен [Zinken 2002; 2003] указал на значимость сенсомоторного опыта человека для метафорического осмысления действительности. Отметил, что при анализе метафоры необходимо учитывать культурный и исторический опыты. В отдельную группу он выделил интертекстуальные метафоры (intertextual metaphors), указав на их идеологическую значимость для осмысления политических событий в польском газетном дискурсе. Й. Цинкен [Zinken 2004b] предлагает разработать лингвокогнитивную теорию метафоры, которая будет объединять антропологический и когнитивный ракурсы в изучении языка, а также указывает на необходимость учета социокультурных условий функционирования языка и когниции, что означает включение в поле интересов исследователя реконструкции языковых картин мира, анализа социальных (национальных, профессиональных, гендерных и др.) стереотипов, квантитативного анализа, широкого культурного контекста.

На примере исследования корпуса текстов Й. Цинкен демонстрирует эвристики отдельных идей этого подхода, отражающих метафорическое осмысление комплексных изменений в немецком публичном дискурсе конца 80-х – начала 90-х гг.. прошлого века. В ходе исследования метафорических моделей, он подразделяет их на несколько групп: основные и образные. К основным относит модели (сигнификативные дескрипторы) Персонификации, Пространства и Объекта, которые становятся основой для развертывания остальных моделей. Остальные модели немецкого дискурса, располагаются по мере убывания частотности следующим образом: ДВИЖЕНИЕ, ВОЙНА, АРХИТЕКТУРА, ДОРОГА. Далее следуют ОРГАНИЗМ и МИР РАСТЕНИЙ. Замыкают список ФАУНА, ПОГОДА, СПОРТ, МЕХАНИЗМ и др. он пытается установить корреляцию он пытался установить корреляцию между частотностью моделей и доминантной перспективой (perspective) (подходом к описанию ситуации), исходя из подобных результатов. Модели по убыванию частотности объединяются в кластеры:

ДВИЖЕНИЕ, ВОЙНА, АРХИТЕКТУРА, ДОРОГА – активная перспектива;

ОРГАНИЗМ, МИР РАСТЕНИЙ – естественная перспектива;

ФАУНА, РЕКА, ПОГОДА, ВОДОЕМ, РОДСТВО – перспектива недостаточного контроля [Zinken 2004b: 115-127]. Й. Цинкен указывает на необходимость дифференцировать метафорический и мифологический типы осмысления действительности. То, что считается метафорой в современной картине мира, для традиционного, мифологического «типа рациональности» метафорой не является [Zinken 2004b: 131-133].

           Необходимо уточнить, что все вышеперечисленные теории, предложенными авторами стремились представить весь инвентарь моделей, предлагали их классификацию, выявляли закономерности взаимодействия.

Предпосылками формирования отечественной когнитивной лингвистики были проблемы соотношения языка и мышления, традиции в изучении психологии речи. Значительный вклад в развитие российской когнитивной лингвистике внесли представители ономасиологического направления (В. Г. Гак, Е. С. Кубрякова, Г. В. Колшанского, А. А. Уфимцева), а также работы по языковым картинам мира и проблемам категоризации мира: Н. Д. Арутюновой, Э. В. Будаева, работы В. А. Виноградова, В. З. Демьянков, А. В. Кравченко, Е. С. Кубряковой, хрестоматия под ред. В. А. Пищальникова и Е. В. Лукашевич,  Е. А. Рахилиной, Б. А. Серебренникова, Ю. С. Степанова, И. А. Стернина, В. Н. Телия, обзоры А. Ченки, А. П. Чудинова.

Центральная проблема российской когнитивной лингвистики – категоризация человеческого опыта как фундаментальное понятие в характеристике когнитивной деятельности. Категоризация тесно связана со всеми когнитивными способностями человека и с разными компонентами этой деятельности – памятью, воображением, вниманием. Категоризация воспринятого – это важнейший способ упорядочить поступающую к человеку информацию.

         Концептуальный анализ, проводимый отечественными учеными, направлен на выявление концептов в их функции: как оперативных единиц сознания; как значений языковых знаков.

         Предметом изучения российской когнитивной лингвистики является когнитивная семантика, важное место отводится языковой номинации, когнитивная лингвистика, устанавливающая образные схемы, в рамках которых человек познает мир, исследование с когнитивных позиций дискурса, фреймы и т.д. (другие формы представления знаний, играющие важную роль в функционировании языка), концепты или моделирование мира с помощью концептов. С когнитивной точки зрения исследуется метафора и метонимия.

Отечественные исследователи стремились к полноте и многоаспектности описания, к систематизации, детальности, к использованию корпусных методик.

К исследованиям когнитивной метафоры российских ученых относится: дескрипторная теория метафоры [Баранов, Караулов 1991, 1994] и теория метафорического моделирования [Чудинов 2001, 2003]. Для названных теорий характерно стремление авторов детально представить сферы-источники и сферы-мишени метафорической экспансии, подробно охарактеризовать ведущие фреймы и слоты каждой из рассматриваемых моделей, подсчитать частотность использования ведущих моделей в российском политическом дискурсе. Важно отметить также, что в российских исследованиях доминирует дескриптивный подход к анализу политических метафор, разработанный А. Н. Барановым на материале исследования политического дискурса эпохи перестройки.

Так, разработанные в начале 90-х годов прошлого века, два словаря, в которых были представлены политические метафоры эпохи перестройки и первых лет президентства Б.Н. Ельцина [Баранов, Караулов 1991, 1994] стали предпосылками становления дескрипторной теории метафоры [Баранов, Караулов 1991, 1994].  Как отмечает А. Н. Баранов и др., [Баранов 2006 и др.] в рамках данной теории процесс метафоризации описывается как функция отображения элементов области источника в элементы области цели. И область источника, и область цели понимаются как структурированные области знаний, описываемые специальным метаязыком семантических дескрипторов – денотативных (для области цели) и сигнификативных (для области источника) [Баранов и др. 2006].

Цель дескрипторной теории метафоры – формализовать когнитивную теорию метафоры, тем самым, обеспечив возможность ее использования для исследования метафорики дискурса на большом массиве текста. Для этих целей разработчики дескрипторной теории метафоры разработали специальный метаязык для описания метафорических моделей, состоящих из денотативных и сигнификативных дескрипторов. Согласно дескрипторной теории метафоры, процесс метафоризации представляет собой функцию отображения элементов области источника в область цели, а сама метафорическая модель – это множество кортежей сигнификативных и денотативных дескрипторов, которые описывают область источника и область цели метафорической проекции [Баранов и др. 2006: 8].

Один из важных тезисов когнитивной теории, по мнению исследователей политической метафоры, заключается в том, что метафора является не просто частью языка, а отражает специфицеские особенности мышления человека. А на мышление человека влияют не только новые, креативные метафоры, и конвенциональные, «стертые» метафоры [Баранов и др. 2006: 45].

Э. В. Будаев [Будаев 2006] этот аспект сформулировал как «сознание (подсознательное) определяет метафоры» и соответственно анализ метафор – это анализ концептуальных структур. Вместе с тем прагматический потенциал метафор сознательно используется в политическом дискурсе для переконцептуализации картины мира адресата. Этот подход можно выразить в формуле «метафоры определяют сознание». Первый аспект рельефно проявляется в исследованиях стертых метафор, второй – при анализе свежих метафор, хотя жесткого разграничения, конечно же, нет.

В теории метафорического моделирования [Чудинов 2001, 2003] представлено описание комплекса метафорических моделей, характерных для последнего десятилетия прошлого века.  Монографии Чудинова А. П. посвящены детальному описанию отдельных метафорических моделей, функционирующих в отечественной политической коммуникации [Чудинов 2001–2004].

В обеих теориях авторы стремились детально представить сферы-источники и сферы-мишени метафорической экспансии, подробно охарактеризовать ведущие фреймы и слоты каждой из рассматриваемых моделей, подсчитать частотность использования ведущих моделей в российском политическом дискурсе. Общее между теориями заключается в том, что в авторы рассматривают только одну модель, но делается это максимально детально. Авторы данных теорий не только дают описание рассматриваемой модели (характеристика фреймов и слотов сферы-источника и сферы-мишени, выявление концептуальных векторов и прагматических смыслов), но и анализируют закономерности реализации данной модели в конкретных текстах  дискурсах.

Обзор подобных метафор в отечественном педагогическом дискурсе представлен в серии публикации Е. Г. Кабаченко [Кабаченко 2004-2006] и О. Н. Кондратьевой [Кондратьева 2013: 116-121].

Одной из важной особенностью современных российских исследований заключается в разработке интегрального, когнитивно-дискурсивного подхода к анализу метафоры. Такой подход объединяет описание роли метафоры в категоризации и концептуализации мира с рассмотрением особенностей ее функционирования в реальной коммуникации. В его основе лежит тезис о невозможности четкого разграничения когнитивного и дискурсивного измерения метафоры.

В российском варианте теория концептуальной метафоры была значительно развита в дескрипторной теории метафоры и – шире – в теории метафорического моделирования.

Исследуемые нами теории позволяют заметить их зависимость от национальных традиций, сделать вывод о том, что только в российской лингвистике была разработана четкая методика детального описания когнитивной структуры метафорических моделей, с помощью фреймово-слотового анализа, классифицированы основные методики комплексного исследования метафорических моделей, инвентаризированы сферы онтологии, задействованные в метафорических проекциях [Баранов, Караулов 1991, 1994; Баранов 2003, 2004; Чудинов 2001; 2003а].

Представленный обзор демонстрирует различные изменения и подходы в понимании метафоры, которые сопровождались сменой научных парадигм. Смена научной парадигмы, всегда сопровождается сменой ключевой метафоры, вводящей новую область уподоблений, новую аналогию [Арутюнова 1990: 15, Микешина 2005]. Однако выдвижение на передний план нового представления о языке не исключало прежние метафоры, что можно расценивать как свидетельство внутреннего богатства концепта «язык» и многообразия исследовательских подходов к нему.

Так, например, в рамках риторического подхода, семантический взгляд М. Блэка на метафору, несмотря на существующее преобладание когнитивной науки, все еще играет важную роль для метафорических исследований, т.к. является одним из первых, выделяющий важные аспекты типичные для метафорической интерпретации. несмотря на то, что метафора рассматривалась как простое, декоративное украшение, используя язык в целях воздействия на стиль, умышленно создавая поэтический эффект. 

         В рамках современной когнитивной парадигмы под метафорой подразумевается концептуальная метафора – способ думать об одной области через призму другой. Такой подход рассматривал метафору как основную ментальную операцию, как феномен мышления и концептуальных понятий, которая систематически наполняет наш язык и наше мышление, и даже в какой-то степени управляет нашими умами и действиями.


 

Теоретические основы исследования педагогической метафоры

Теоретические основы исследования педагогической метафоры

В связи с этим считаем целесообразным, сфокусировать внимание на основных метафорических теориях о природе и функции метафоры, способствующие дальнейшему исследованию ее в педагогическом дискурсе

В связи с этим считаем целесообразным, сфокусировать внимание на основных метафорических теориях о природе и функции метафоры, способствующие дальнейшему исследованию ее в педагогическом дискурсе

Рудакова 2002: 10, 15]. Когнитивная лингвистика, возникшая в

Рудакова 2002: 10, 15]. Когнитивная лингвистика, возникшая в

Скребцова 2011]. Возникновение и развитие когнитивной науки более детально представлены в исследованиях российских ученных:

Скребцова 2011]. Возникновение и развитие когнитивной науки более детально представлены в исследованиях российских ученных:

Кассирер, М. Блэк, М. Эриксон и другие исследователи, которые дополнительно к риторической функции признавали и когнитивную функцию метафоры, доминирующей в последние десятилетия, рассматривая определение метафоры

Кассирер, М. Блэк, М. Эриксон и другие исследователи, которые дополнительно к риторической функции признавали и когнитивную функцию метафоры, доминирующей в последние десятилетия, рассматривая определение метафоры

Lakoff 1993: 203]. Наблюдения за специальной литературой позволяют выделить в рамках когнитивного подхода несколько взаимодействующих, дополняющих и развивающих друг друга направлений в понимании языка как…

Lakoff 1993: 203]. Наблюдения за специальной литературой позволяют выделить в рамках когнитивного подхода несколько взаимодействующих, дополняющих и развивающих друг друга направлений в понимании языка как…

Согласно теории концептуальной метафоры, в основе метафоризации лежит процесс взаимодействия между структурами знаний двух концептуальных доменов – сферы-источника (source domain) и сферы-мишени (target domain)

Согласно теории концептуальной метафоры, в основе метафоризации лежит процесс взаимодействия между структурами знаний двух концептуальных доменов – сферы-источника (source domain) и сферы-мишени (target domain)

Это не только и не столько образное средство языка, сколько феномен мышления и культуры» [Cкребцова 2011: 33]

Это не только и не столько образное средство языка, сколько феномен мышления и культуры» [Cкребцова 2011: 33]

Вместе с тем можно «представить культуру, в которой спор рассматривается как танец, участники – как танцоры, а цель заключается в гармоническом и эстетически привлекательном танце»,…

Вместе с тем можно «представить культуру, в которой спор рассматривается как танец, участники – как танцоры, а цель заключается в гармоническом и эстетически привлекательном танце»,…

Соответственно, можно сделать вывод о негативном отношении

Соответственно, можно сделать вывод о негативном отношении

А позже Л. Камерон [ Cameron 1999b] прокомментировала: «я изучила предложение

А позже Л. Камерон [ Cameron 1999b] прокомментировала: «я изучила предложение

Ж. Фоконье и теории концептуальной метафоры, некоторые положения подверглись пересмотру рядом работ американских лингвистов [Fauconnier,

Ж. Фоконье и теории концептуальной метафоры, некоторые положения подверглись пересмотру рядом работ американских лингвистов [Fauconnier,

Проводя анализ метафор, исследователи часто сталкиваются с интеграционными сетями

Проводя анализ метафор, исследователи часто сталкиваются с интеграционными сетями

Интерпретация каждой метафоры интерпретируется в уникальном коммуникативном контексте и индивидуальные интерпретации могут значительно варьироваться [Ritchi 2004a, 2004b]

Интерпретация каждой метафоры интерпретируется в уникальном коммуникативном контексте и индивидуальные интерпретации могут значительно варьироваться [Ritchi 2004a, 2004b]

На примере исследования корпуса текстов

На примере исследования корпуса текстов

Необходимо уточнить, что все вышеперечисленные теории, предложенными авторами стремились представить весь инвентарь моделей, предлагали их классификацию, выявляли закономерности взаимодействия

Необходимо уточнить, что все вышеперечисленные теории, предложенными авторами стремились представить весь инвентарь моделей, предлагали их классификацию, выявляли закономерности взаимодействия

С когнитивной точки зрения исследуется метафора и метонимия

С когнитивной точки зрения исследуется метафора и метонимия

Согласно дескрипторной теории метафоры, процесс метафоризации представляет собой функцию отображения элементов области источника в область цели, а сама метафорическая модель – это множество кортежей сигнификативных…

Согласно дескрипторной теории метафоры, процесс метафоризации представляет собой функцию отображения элементов области источника в область цели, а сама метафорическая модель – это множество кортежей сигнификативных…

Общее между теориями заключается в том, что в авторы рассматривают только одну модель, но делается это максимально детально

Общее между теориями заключается в том, что в авторы рассматривают только одну модель, но делается это максимально детально

Представленный обзор демонстрирует различные изменения и подходы в понимании метафоры, которые сопровождались сменой научных парадигм

Представленный обзор демонстрирует различные изменения и подходы в понимании метафоры, которые сопровождались сменой научных парадигм
Материалы на данной страницы взяты из открытых истончиков либо размещены пользователем в соответствии с договором-офертой сайта. Вы можете сообщить о нарушении.
07.07.2024