"Весенняя сказка" А.Н. Островского "Снегурочка"

Государственное автономное профессиональное образовательное учреждение  Чувашской Республики «Новочебоксарский политехнический техникум»  Министерства образования и молодежной политики Чувашской Республики Исследование по литературе и гуманитарному направлению «Весенняя сказка» А.Н. Островского  «Снегурочка»                                                                                                        Работу выполнила                                                                                Муртузалиева Луиза Нуратдиновна,                                                                                 студентка I курса гр. ПК­1­17                                                                                Новочебоксарского политехнического                                                                                 техникума Минобразования Чувашии                                                                                Руководитель ­                                                                                Самоварова Т.В., преподаватель русского                                                                                     языка и литературы Новочебоксарского                                                                                 политехнического техникума                                                                                 Минобразования Чувашии 1 Новочебоксарск ­ 2017 Содержание Введение…………………………………………………………………………4 Глава 1. Обзор критической литературы по драме А.Н.Островского……….5­7 Глава 2. История создания «весенней сказки»………………………………...8­15 Глава 3. Эстетический идеал А.Н. Островского………………………………16­18 Заключение………………………………………………………………………19 Список использованной литературы…………………………………………..20 2 Введение В   богатой   исследовательской   литературе   по   творчеству   А.Н.   Островского поставлены   и   освещены   как   важнейшие   общие   вопросы   освоения   писателем   эстетики мировой драматургии, проблемы художественного метода, жанра, композиционных форм, так   и   более   частные   вопросы:   обращение   к   конкретным   сюжетам,   мотивам,   образам преимущественно   бытовых   пьес   драматурга,   между   тем   как   «весенняя   сказка» «Снегурочка» остается недостаточно исследованной.  В   центре   внимания   данного   исследования   –   поэтическая   сказка   «Снегурочка», которая стоит особняком среди целого ряда других произведений Островского. В других пьесах Островский рисует мрачные картины купеческой среды, критикует суровые нравы и показывает весь трагизм одинокой души, вынужденной существовать в условиях «тёмного царства». «Снегурочка»   Островского,   созданная   для   праздничного   спектакля   и предназначенная драматическому зрителю, представляет большой интерес не только как произведение,   в   котором   автор   сумел   сохранить   яркость,   красочность,   легкость   и непринужденность сказочной пьесы и в то же время в обобщенном абстрагированном виде дать эпическую картину жизни народа, его национального характера, ввести философский подтекст,   придающий   содержанию   сказки   общечеловеческий   характер,   поставить важнейшие для человека и государства в целом проблемы – взаимоотношения власти и народа,   роли   искусства,   любви,   но   и   как   «литературное   произведение»,   отвечающее нравственно­воспитательным   задачам   искусства,   которые   Островский   как   демократ­ просветитель считал главными.  Целью   данного   исследования   является   рассмотрение   литературно­эстетических принципов  Островского  в  драме  «Снегурочка», которые  дают  возможность драматургу воспроизвести   в   сказочном   произведении   эпическую   картину   мира   и   нравов   русского народа, его национального характера. С учетом поставленной цели решались следующие задачи: 1) изучить   научно­исследовательские   работы,   посвященные   раскрытию особенностей драмы «Снегурочка»; 3 2) определить,   что   включает   писатель   в   понятие   «весенняя   сказка»,   и рассмотреть историю создания произведения; 3) раскрыть своеобразие эстетического идеала Островского и установить место его творения в ряду литературных произведений XIX века, в театре и музыке. Научная   новизна   исследования   вытекает   из   того,   что   на   сегодняшний   день недостаточно   изучена   драма   А.Н.   Островского   исследователями  XX  века   и   нового времени. Глава 1. Обзор критической литературы по драме А.Н.Островского Изучению   «Снегурочки»   посвящены   немногочисленные   работы.   Это   статьи   Ф.Д. Батюшкова[1],   А.И.   Гаркави[2],   Ю.В.   Лебедева[9;   10],   Е.И.   Дудиной[4],   А.В. Миронова[13], В. Соловьевой[19], Н.И. Савушкиной[18], Ж.В. Кулиш[8], Н.П. Кашина[6] и некоторых других авторов. Но нет ни одного монографического исследования «весенней сказки».  Работы Ф.Д. Батюшкова[1] и Н.И. Савушкиной[18] освещают вопрос использования А.Н.   Островским   фольклора   в   «весенней   сказке»,   определяется   идейная   сущность произведения. А.И. Ревякин[17] в монографии «А.Н. Островский. Жизнь и творчество», говоря о «Снегурочке», делает попытку определить жанровое своеобразие пьесы. Сказка   А.Н.   Островского   имеет   очень   сложное   строение.   Текст   с   аналогичным сюжетом  не  встречается   ни  в  сборнике  Афанасьева,  ни  в   других  известных   собраниях народных сказок. Однако Островский не на пустом месте фантазировал. Его пьеса – это свободный   перевод   календарных   обрядов   древних   славян   на   язык   драматического произведения.  Сам феномен такого перевода достаточно интересен, так как предполагает переход к   языку   совершенно   иной   организации.   Ритуальное   обрядовое   действие   строится   по законам мифологического сознания, что делает невозможным точное переложение на иной, не   мифологический   уровень   описания.   «Мифологическое   сознание   принципиально непереводимо   в  план   иного   описания,   в   себе   замкнуто   –  и,   значит,   постижимо   только изнутри, а не извне», ­ отмечают Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский[12]. Особого внимания заслуживают работы  Ж.В. Кулиш, много сделавшей в разработке проблемы использования элементов фольклора в «Снегурочке». Исследователь говорит об отражении в «Снегурочке» представлений Островского о сущности национальной жизни, раскрывает идейный замысел «весенней сказки», глубоко разрабатывает проблемы любви, девичьей воли и искусства, анализирует и раскрывает смысл берендеева царства, определяя 4 его как утопию. Утопией   называют   «Снегурочку»   и   Г.Н.   Поспелов[15], A.M.   Гаркави[2],   Л.М. Лотман[11], А.И. Ревякин[17]. Язык и стих «весенней сказки» анализируются в работах Е.И. Дудиной[4]. А.И.   Журавлева[5]   утверждает,   что   построенная   на   фольклорном   материале, «Снегурочка»   тем   не   менее,   вовсе   не   стилизация   какого­либо   фольклорного   жанра,   а произведение   литературное,   прочно   вписанное   в   европейскую   традицию   именно письменной литературы. Раскрывая   общечеловеческие   проблемы   добра   и   зла,   правды   и   справедливости, свободы   и   верности   традиционному   укладу,   Островский   остается   верен   своей проблематике и в пьесе­сказке. Но если в большинстве пьес это выражается в конкретно­ бытовом плане, то в «Снегурочке» ­ в мифолого­символическом, более обобщенном. Таким   образом,   внешний   облик   пьесы,   ее   загадочность   и   фантастичность   не позволили   современникам   сразу   увидеть   в   ней   ее   глубокое   философское   содержание, размышления о сущности народной жизни, воплощенные в нехарактерной для Островского форме. Но постепенно многогранность содержания  этой пьесы  и ее тесная внутренняя связь   со   всем   художественным   миром   Островского   стала   открываться   и   читателям,   и исследователям творчества писателя. «Пьеса   во   многих   отношениях   могла   бы   стать   эмблемой   всего   творчества Островского…   «Снегурочка»   ­   это   максимально   сгущенный   и   обобщенный   мир драматурга.   Черты,   тенденции,   проблемы   этого   мира   здесь   выявлены   до   последней степени,   и   степень   эта   –   условность,   особого   рода   фольклоризм»,   ­   пишет   А.И. Журавлева[5].  Особое   значение   в   изучении   «Снегурочки»   имеет   книга   А.Л.   Штейна   «Мастер русской   драмы»[20].   Автор   повествует   о   создании   сказки,   о   ее   центральных   образах, подчеркивает   сходство   проблематики,   сравнивает   некоторые   образы   «Снегурочки»   и бытовых   пьес   и   доказывает   общность   концепции   «Снегурочки»   с   концепцией   всего творчества драматурга. При этом Штейн отмечает, что пьеса все же стоит в стороне от творчества драматурга. «Весеннюю   сказку»,   истоки   которой   открылись   Островскому   в   одно   из   первых путешествий   в  Щелыково,  драматург   будет  растить  в  своей   душе   более   двадцати  лет. Сестра   его,   Мария   Николаевна,   вспоминает,   что   Островский   был   особенно   влюблен   в щелыковскую весну. Лучшие замыслы писателя рождались во время деревенского отдыха, 5 среди русской природы, в тесном общении с народом. «Колорит поэтической «Снегурочки», ­ писал В. Маслих, ­ это колорит Щелыкова и его   ближайших   окрестностей.   Там   до   сих   пор   сохранилось   название   места,   которое драматург перенес в свою пьесу, это «Ярилина долина» ­ небольшая лесная поляна близ Куекши. Здесь исстари местное население справляло свои весенние праздники, на которых неизменно присутствовал сам Островский, наблюдая обычаи и обряды крестьян… Голубой ключ,   бьющий   в   одном   из   уголков   Ярилиной   долины,   творческая   фантазия   художника превратила в озеро. А прототип слободы Берендеевки нетрудно угадать в селе Бережки, расположенном на крутом, заросшем густым лесом берегу Куекши». Не исключено, что создавая образ сказочного царя Берндея, мудрого правителя  и художника,  Островский привнес в его облик черты знакомых щелыковских крестьян. Другом писателя был Иван Викторович   Соболев,   местный   художник­самоучка,   резчик   по   дереву,   безземельный крестьянин. Он жил в заречном селе Бережки, все отдавая своей страсти. Под влиянием искусного   народного   мастера   пристрастился   к   занятиям   резьбой   по   дереву   и   сам Островский.  Вывод по главе Отдавая   должное   многим   глубоким   и   оригинальным   работам,   посвященным осмыслению творчества А.Н. Островского в целом и анализу «весенней сказки», следует   же   отметить,   что   о   художественных   особенностях   «Снегурочки»   сказано все   недостаточно,   система   литературно­эстетических   принципов   в   драме   Островского   не исследована и требует более детального рассмотрения. 6 Глава 2. История создания «весенней сказки» Когда читатель впервые берет в руки «Снегурочку», он по одному названию пьесы догадывается, что это ­ сказка. Сказка...   Кажется,   что   это   что­то   фантастическое,   игривое,   легкое.   И   предназначено   для развлечения.   Однако   развлечение   здесь   оказывается   в   итоге   привлечением.   Привлечением   к   тому,   что «хочет» сама сказка. Человек, вошедший в мир сказки, отдается «воле» ее активного эстетического начала. И идет, и обязательно приходит к победе над любым злом, а в конце концов ­ к прекрасному. В   игровом   элементе,   в   «действе»,   кроме   мыслимой   реализации   желания,   налицо   уже   и   условно зафиксированный факт достижения желания: «Я хочу, я действую, чтобы осуществить желание, я достигаю желаемого действом ­ значит, так должно быть и на самом деле». «Подражательный элемент действа, ­ говорит А.П. Веселовский, ­ стоит в тесной связи с желаниями и надеждами первобытного человека и его верой, что символическое воспроизведение желаемого влияет на его осуществление». В природе сказки заложены в максимальной мере и волшебное внушение и «действо» как сам процесс достижения   желаемого.   В   сказке,   как   ни   в   каком   другом   жанре   поэзии,   заложен   именно   тот   активный динамизм, с помощью которого достижимы самые невероятные мечты и идеалы. И поэтому не без оснований к сказке обращались многие поэты и писатели. Первый опыт написания сказки у Островского был еще задолго до «Снегурочки». В 1867 году, летом в Щелыкове, он увлеченно работал над «Иваном Царевичем». И уж когда дело приближалось к окончанию, работа неожиданно была брошена. И сказка навсегда осталась незаконченной. Несмотря на незавершенность, сказка оказалась новым этапом в творчестве Островского. Драматург овладевает новым жанром. И ­ в классическом, рифмованном стихе. Все это ­ ново, оригинально. Многие места «дышат» истинной высокой поэзией. Однако  сказка  эта слишком  традиционна  по  сюжету,  по мотивам,   по волшебным  ситуациям,  по представленным в нем сказочным лицам. Но особенно ­ по своему содержанию. Сказка полна борениями. Борениями острыми, целенаправленными. Но какими и во имя чего? Здесь торжествует правда. Но какая правда? Ни то, ни другое не имеет важного общественного смысла. Автор 7 понял это и бросил сказку неоконченной. В 1873 году Островский снова обращается к сказке. Особые возможности ее поэтического «действа» не забываются драматургом. И на свет появляется «Снегурочка». Но какова же история ее создания? В начале 1873 года Малый театр был закрыт на капитальный ремонт, спектаклей в нем не давали. Все три московские труппы ­ драматическая, оперная и балетная ­ играли на сцене Большого театра в очередь, что было и неудобно, и невыгодно. Тогда инспектор московских казенных театров Владимир Петрович Бегичев предложил поставить в Большом театре роскошный спектакль ­ феерию с музыкой, ариями и балетом, в котором участвовали все три труппы одновременно. Цены на билеты на это представление, естественно, были бы повышенные. Начальству   мысль   понравилась.   Дирекция   рассчитывала,   что   роскошь   постановки   привлечет публику. Пьесу предложили написать Островскому. ­   Сюжетец,   Александр   Николаевич,   возьмите   какой­нибудь   немудрящий,   но,   естественно, фантастический. Восточное что­нибудь: султан, фонтан, танцы одалисок, ­ развивал свои соображения перед Островским Бегичев, очень довольный своей выдумкой. Вам   тут   и   трудиться   много   не   придется,   поскольку   главное   в   такой   пьесе   не   содержание,   а декорации,   костюмы,   машинные   трюки   и   вообще   эффекты.   В   данном   случае   дирекция   на   расходы   не поскупится. Писать   пьесу   ради   декораций   и   театральных   машин   Островскому   вовсе   не   хотелось,   и   первым движением души было отказаться от этой, в общем­то унизительной поделки, но, поскольку он знал, что другой работы, а тем самым и заработка в этом году не будет, Александр Николаевич согласился. Островский выбрал для этого сюжет сказки о девочке Снегурочке, которую знал с детства. Для создания музыки к своей пьесе он привлек Чайковского. Когда Островский писал свою пьесу, он как будто видел перед собой Щелыково с его чудесной, живописной природой. Таинственными лесами, оврагами, поросшим диким кустарником. Широкая поляна на берегу Куекши, где по праздникам устраивались народные гулянья, представлялась ему Ярилиной долиной, а голубой ключик, в котором по старинному поверью, вода была целебная, святая, напоминал о растаявшей Снегурочке. Вот когда представилась ему возможность выразить свое трепетное отношение к щелыковской природе, в которой «все, ­ как писал он еще в молодости, ­ вопиет о воспроизведении». В   каждый   приезд   в   Щелыково   Островскому   открывались   всё   новые   и   новые   восхитительные подробности этих мест, а когда он с приобретением в 1867 году усадьбы стал постоянно, с весны до поздней осени, жить здесь, то всё более росла в нём потребность воспроизведения окружающей красоты, пока не дождалась этого воспроизведения кисти в «Снегурочке». Ярилина долина уже жила в воображении со своим таинственным   лесом,   говорливым   ключиком,   крестьянскими   праздниками.   Отрешённые   от   мира   тихие Николо­Бережки   уводили   в   сказочное   царство   старинного   посадского   быта,   а   название   этого   царства подсказывалось не раз слышанными от ямщиков во время поездки (до открытия железной дороги) рассказами о Берендеевском болоте в Александровском уезде Владимирской губернии. Слышал он и тамошние рассказы о древнем граде берендеев, в котором царствовал Берендей. И эти впечатления невольно переплетались в его художественном воображении с тем миром русских сказок, народной поэзии, которые сопутствовали ему в течение всей жизни. Не случайно в его библиотеке было более двадцати книг по народному творчеству. 8 Поэтически­музыкальными источниками нового творения художника стали и «Русские народные сказки» Афанасьева, и сборники народных песен. Работа над «Снегурочкой» началась не позднее февраля 1873 года, так как 20 февраля в одном из писем  Н.А.  Дубровский присылает  драматургу  описание  праздника  солнца,  нужное ему  для  работы  над сказкой. Сохранились два наброска (сценария) «Девушки­снегурочки» (первоначальное заглавие), сделанные на черновой рукописи сказки.  Первый вариант  ­  своеобразное  продолжение начатой в 1868  году  сказки «Иван­царевич». Здесь встречаются прежние сказочные персонажи (Иван­царевич ­ дурак), но отсутствует центральный   конфликт   «Снегурочки»,   связанный   с   праздником   Ярилы,   не   разработана   тема   Берендеева царства (есть лишь упоминание о нем). Второй   вариант   сценария   «Девушки­снегурочки»   приближается   к   окончательному   тексту. Появляется   описание   Ярилина   дня,   разрабатывается   психологический   конфликт   драмы.   Почему   же Островский изменил первоначальный план, что напомнило ему о Яриле, божестве берендеев? Толчком к изменению замысла сказки могло послужить знакомство Островского с романом П.И. Мельникова­Печерского «В лесах», который печатался в журнале «Русский вестник» за 1871­1874 годы. Прямых данных о том, что драматург читал этот роман не сохранилось, но косвенные убеждают в полной вероятности   такого   предположения.   В   50­е   годы   Мельников­Печерский   близок   к   редакции   журнала «Москвитянин», молодые сотрудники которой ­ Островский, Григорьев, Алмазов являются фактическими редакторами   журнала.   В   «Москвитянине»   П.   Мельников   публикует   в   1852   году   свой   рассказ «Красильниковы». Тематика повестей и романов Мельникова­Печерского очень близка Островскому, роднит творчество этих писателей страстная любовь к русской старине, к народной речи, к устному народному творчеству.   Разумеется,   факт   публикации   романа   «В   лесах»   не   мог   пройти   без   внимания   со   стороны Островского. Быт и нравы лесного Заволжья неоднократно служили источником вдохновения для великого русского драматурга. В мартовском номере «Русского вестника» за 1872 год, в одной из глав романа, П.И. Мельников­ Печерский дал одну из первых  художественных обработок поэтического мифа о древнеславянском боге солнца Яриле: «Ходит Ярило ночною порой в белом объяринном балахоне, на головушке у него венок из алого мака, в руках спелые колосья всякой яри... Дохнет Яр­Хмель своим жарким разымчивым дыханием, ­ кровь у молодежи огнем горит, ключом кипит... Пары редеют и забегают в перелески. Слышится страстный лепет и звуки поцелуев...». Познакомившись с поэтическими страницами этой главы, Островский изменил свой первоначальный замысел  своей  сказки  и   ввел   в  нее  в  качестве  центральной   темы  миф  о  боге  «жизни,   весны  и  любви», сменившем гнев на милость и возвратившемся в царство берендеев. Находясь весну, лето и начало осени в Щелыкове,   драматург   мог   прочесть   мартовский   номер   «Русского   вестника»   лишь   в   октябре   1872   года. Чтение совпало, по всей вероятности, с тем моментом работы над «Снегурочкой», когда первый вариант сценария был уже разработан. Исследователи творчества Островского указывают и на другие источники, которыми пользовался драматург, работая над «Снегурочкой».  В хоре гусляров из второго действия  «весенней сказки» звучат, например, мотивы «Слова о полку Игореве», в монологах Бобыля ощутимы интонации «Песни Бобыля» И.С. Никитина,   в   образе   Мороза   продолжены   традиции   некрасовской   поэмы   «Мороз,   Красный   нос».   Были убедительные попытки сопоставления «Снегурочки» с драмой Шекспира «Сон в летнюю ночь». Но основным 9 источником сказки явилась поэзия крестьянских  праздников.  Среди бумаг драматурга, собранных  им во время литературной экспедиции 1856 года, есть копия статьи с описанием майского праздника в Тверской губернии, материал о свадебных обрядах. Хор птиц заимствован драматургом из народной песни «Каково птицам жить за морем», монолог обиженной Мизгирем Купавы несет в себе следы обработки находящейся в бумагах Островского «Песни о хмеле» и т.д. Таким образом, «весенняя сказка» Островского ­ произведение глубоко национальное, уходящее корнями в самую толщу народной культуры. «Снегурочка»   не   сразу   получила   признание   в   критике   и   на   сцене   отечественного   театра. Современники упрекали Островского в том, что он полностью в ней пренебрег законами драматического искусства.   «Стихотворный   винегрет»,   «фантастический   каприз»,   рафинированный   от   всяких   реальных примесей»,   «кукольная   комедия»   ­   таков   букет   острот   в   адрес   одного   из   самых   задушевных   созданий Островского[9].  Впервые   «Снегурочка»   была   поставлена   на   сцене   Московского   Большого   театра.   Музыку   к театральному   исполнению   написал   Петр   Ильич   Чайковский.   Написал,   по   словам   самого   композитора,   с огромным увлечением. Да, это было счастливое содружество маститого поэта с молодым композитором, оставшееся навсегда памятным для обоих как светлый, поистине весенний праздник в их жизни. Творили они одновременно,   постоянно   общаясь,   согласовывая   стихи   и   партитуру.   Александр   Николаевич,   с   его музыкальным чувством слова, исключительной чуткостью к звучанию стиха, мог тактично подать ценные советы композитору. «Многоуважаемый Петр Ильич, ­ писал он Чайковскому, ­ посылаю вам песнь слепых гусляров. Ритм, кажется, подходит к словам; я его извлек из поэмы 12 века «Слово о полку Игореве». Хотя, по общему мнению, этот памятник не имеет определенного размера, но при внимательном чтении, по крайней мере, мне так кажется, звучит именно этот ритм». И в этом же письме, говоря о том, что песня гусляров вышла куплетная, предлагает: «Не лучше ли эту песню сделать с запевом, то есть первые три стиха каждого куплета пусть поет один голос, а остальные три самым маленьким хором. Но на это ваша воля, я в этом деле не указчик. Что будет готово, буду присылать вам немедленно»[6]. Островский и Чайковский были близки друг к другу как художники, которым дорого было русское национальное искусство, которые боролись за развитие и расцвет его, обоих объединяла любовь к народной песне, питавшей их творчество, преклонение перед Глинкой, стремление создавать пьесы и музыку для «всего народа», по выражению того и другого. Предельная искренность отличала обоих художников, поэтому они творили   в   унисон,   в   согласии,   с   небывалым   вдохновением.   «Снегурочка»   была   написана   Островским   в течение марта 1873 года, за такое же короткое время была написана Чайковским музыка к ней.  Эта уникальная для искусства весна невольно заставляет вспомнить пушкинскую Болдинскую осень. Произошло чудо, объяснение которому отчасти есть в том, что с детства слышанная Островским сказка о Снегурочке   жила   в   нем,   вынашивалась   многие   годы,   звучала   сложившимися   голосами,   давно   уже   была родным детищем и только ждала своего появления на свет ... а для композитора звуки «Снегурочки» были «весенним» настроением, они изливались как что­то задушевное, просящееся на волю. Островский называл музыку к «Снегурочке» «очаровательной». В спектакле приняли участие лучшие артисты драматических театров   и   оперного   театра   Москвы.   Роль   Снегурочки   исполняла   знаменитая   Г.Н.   Федорова.   Но   успеха спектакль не имел. Как   объяснялся   этот   неуспех   в   печати?   Критик   газеты   «Голос»   объяснял   «провал»   спектакля причинами, заложенными в самой пьесе. По его мнению, Островский «слишком понадеялся на свой реализм... 10 он построил драму не на внешней фантастичности, единственно пригодной, а на внутреннем психологическом мотиве,   без   всякого   участия   волшебства...».   Странное   суждение.   С   одной   стороны   ­   удивительная проницательность.   Критик   заметил   важнейшее   художественное   начало   произведения:   его   реалистически­ психологическую структуру и такого же свойства мотивацию всего действия. С другой стороны, он именно в этом видит порок произведения. Наиболее   беспристрастным   оказался   разбор   «Снегурочки»,   произведенный   А.Н.   Чебышевым­ Дмитриевым[7].   Причину   неудачи   первой   театральной   постановки   «Снегурочки»   критик   видел   в провинциальной  недраматургичности  «весенней  сказки».  В его интерпретации  драма Островского  ­  вещь глубоко лирическая. Тонкие, неуловимые движения весенних чувств и настроений, пробуждающихся в душе героини сказки, фантастичность ее внутреннего и внешнего облика ­ все эти качества «Снегурочки», но мнению критика, невыразимы на сцене, они доступны лишь лирической или эпической поэзии. Никакая самая гениальная   актриса   не   будет   самой   настоящей   Снегурочкой,   ибо   «в   прельщающей   невообразимости Снегурочки и заключается одна из существенных ее черт». Однако сказка была восторженно принята читателями. М.М. Стасюлевич писал Островскому: «На днях у меня собрались И.А. Гончаров[3] и А.Н. Пыпин[16], и мы благодаря «Снегурочке» провели вечер как нельзя  приятнее.  Мы удивлялись и силе фантазии,  и покорности  ей со стороны  языка.  Вы превосходно изучили наш сказочный мир и воспроизвели его так искусно, что видишь и слышишь какой­то реальный мир. Исполать вам!» Заметим, И.А. Гончаров, М.М. Стасюлевич, А.И. Пыпин нашли в оболочке фантастической сказки «какой­то реальный мир». И были восхищены им. Восхищены как раз тем, что критиком «Голоса» отнесено к «пороку» пьесы, к ее художественной слабости. В 1900 году «Снегурочку» на своей сцене поставил Московский Художественный театр. Спектакль прошел с огромным ошеломляющим успехом. Это было первое торжество «Весенней сказки», которого при своей жизни так и не смог увидеть ее автор. Станиславский в полную силу своего режиссёрского таланта развернулся на этой пьесе наполненной красотой и сказочностью русского эпоса. ­ Не всё у нас благополучно, ­ произнес со сцены стройный, хотя и серебровласый царь Берендей. ­ Сердит на нас Ярило... По зрительному залу прошел вздох восхищения небывалым по тембровой окраске голосом актёра, и шелест программок: все кинулись узнать, кто исполнитель? В программке значилось: «Царь Берендей ­ г. Качалов». О том, что, скажем, для оперного артиста голос ­ первооснова его сценического искусства ­ истина банальная. Для драматического же актёра первооснова ­ обаяние и игра. Но если он обладает ещё и хорошо поставленным голосом, такому актёру и цены нет. Но тут прозвучал голос не просто хорошо поставленный, а чарующий,   волшебным   по   тембру   и   модуляциям!   Потом   ужа   критики   подбирали   ему   сравнения   ­   и «бархатный», и «виолончельный»... Недаром говорят, что голос ­ половина впечатления о человеке. На том спектакле это стало дивным явлением новой театральной звезды России. В результате уже осенью 1900 года состоялся триумфальный дебют Качалова в «Снегурочке». С первого   же   спектакля   он   стал   одним   из   ведущих   актёров   МХТ!   Впоследствии   Станиславский   написал Качалову: «Вы счастливец! Вам дан природой высший артистический дар. Высший дар природы для артиста ­ сценическое   обаяние,   которое   Вам   отпущено   сверх   меры».     Что   это   было   так   ­   несомненно.   Но 11 присутствовало и другое ­ великая самовзыскательная работоспособность, огромная начитанность, культура и безупречный вкус. Не хотелось бы оставить без внимания и го, что успеху «Снегурочки» способствовали и актерские качества Василия Ивановича Качалова.  На одном из спектаклей  присутствовал А.М. Горький. Для молодого писателя этот театральный вечер остался навсегда незабываемым. Он писал тогда А.П. Чехову: «А вот «Снегурочка» ­ это событие! Огромное событие ­ поверьте!.. Чудно, великолепно ставят художники эту пьесу, изумительно хорошо!.. Я, знаете, преисполнен какой­то радостью от «Снегурочки», и хотя видел в Москве вещи ужасно грустные, но уехал из нее ­ точно в живой воде выкупался». На рубеже 19­го и 20­го столетий «Снегурочке» повезло. Ее понял и полюбил крупнейший режиссер­ новатор   Станиславский.   «Снегурочка»,   ­   писал   он   впоследствии,   сказка,   мечта,   национальное   предание, написанное,   рассказанное   в   великолепных   звучных   стихах   Островского.   Можно   подумать,   что   этот драматург, так называемый реалист и бытовик, никогда ничего не писал, кроме чудесных стихов, и ничем другим не интересовался, кроме чистой поэзии и романтики». Необходимо отметить, что в 1880­е годы, еще при жизни Островского, «Снегурочка», не нашедшая почвы на подмостках русского драматического театра, обрела новую и полнокровную жизнь на оперной сцене в музыкальной обработке Н.А. Римского­Корсакова. Правда, не сразу она «открылась» ему. Сам композитор так рассказал об этом в «Летописи моей музыкальной жизни»: «В первый раз «Снегурочка» была прочитана мной около 1874 года, когда она только что появилась в печати. В чтении она тогда мне мало понравилась; царство   берендеев   мне  показалось   странным.   Почему?   Были  ли  во   мне   еще   живы   идеи   60­х  годов   или требования сюжетов так называемой жизни, бывшие в ходу в 70­х годах, держали меня в путах?.. Словом, чудная, поэтическая сказка Островского не произвела на меня впечатления. В зиму 1879­80 года я снова прочитал «Снегурочку» и точно прозрел на ее удивительную красоту. Мне сразу захотелось писать оперу на этот сюжет, и по мере того, как я задумывался над этим намерением, я чувствовал себя все более и более влюбленным в сказку Островского». Опера Римского­Корсакова была написана также за поразительно короткий срок ­ в два с половиной месяца. Лето 1880 года, когда композитор жил в деревне и упивался музыкальным воплощением любимой «весенней сказки», он считал самым счастливым временем в своей жизни. Язык «Снегурочки» Островского, яркий, многоцветный, органично ложился на музыкальную палитру композитора, давая простор его гению в том, чем он был силен и самобытен, ­ в красочной оркестровке музыкального действа. Обращался к Островскому и Мусоргский, написавший свою знаменитую колыбельную «Спи­усни, крестьянский сын» ­ на текст песни, которую поет в «Воеводе» старая крестьянка, укачивая внука. Вывод по главе Так пьесы Островского, в первую очередь «Снегурочка», вобравшие в себя стихию русской народной песенности,   сами   музыкальные   по   языку,   по   самому   строю   поэтической   мысли,   по   гармонической завершенности,   оконченности   своей,   стали   тем   источником,   из   которого   черпали   отечественные композиторы, давая новую жизнь творениям великого художника и обогащая тем самым народную душу. 12 Глава 3. Эстетический идеал Островского В этой главе постараемся достичь и раскрыть эстетический идеал драматурга, который близок к народному нравственно­гуманистическому идеалу. Опираясь   на   мнение   Ж.В.   Кулиш   [8]   о   том,   что,   показывая   отдельные   черты   патриархального общества, некоторые из них драматург считает нужным представить как положительные, способные явиться основой для создания гуманных отношений между людьми, можно отметить следующую мысль: пользуясь картиной жизни берендеев, Островский показал, что может и должно быть условием народного счастья и благополучия. Для создания картины счастливой жизни свободного народа Островский использует характерный для русской литературы художественный прием ­ утопию. Островский   не   дает   в   «весенней   сказке»   конкретного   решения   вопросам   социального   и политического устройства государства, да и не ставит перед собой такой задачи. Он не решает проблему формы   правления,   а   с   точки   зрения   народных   идеалов   показывает,   что   является   главным   условием прекрасной и справедливой  жизни. Отмечается мирная, радостная и потому счастливая и прекрасная жизнь в стране берендеев, отсутствие войн и раздоров, в то время как во всем мире идет ожесточенная борьба. В   «весенней   сказке»   А.Н.   Островского   неоднократно   подчеркивается,   что   в   стране   берендеев «царствует свобода», нет злой воли, насилия. Среди берендеев, живущих по правде и совести, властвует свобода общественных и личных отношений. Свобода в царстве берендеев носит отвлеченный характер. Она мыслится   в   соответствии   с   идеалами   40­х   годов,   как   свобода   отдельной   личности,   как   признание   за человеком права стремиться к счастью, к наслаждениям земной жизни. Но требование свободы, в каких бы формах   оно   не   выдвигалось,   показ   благотворного   влияния   свободы   на   жизнь   народа   было   явлением прогрессивным,   и   сама   мечта   о   свободном   государстве,   представленная   пусть   и   в   отвлеченном   плане, выглядела   противопоставлением   современным   порядкам   с   их   хищническими   законами,   угнетением», подавлением человеческой личности, насилием над свободой. В отличие от бесправия, беззакония, царивших в современной Островскому России, в «обширном царстве берендеев покуда все благополучно». Здесь честно исполняются обязанности, а равнодушие и безответственность считаются пороком. У берендеев отсутствуют 13 кровавые законы. Смертная казнь заменена здесь вечным изгнанием. Не единоличной властью, всеобщим народным судом решаются дела в сказочном берендеевом царстве, устраняются несправедливости. Народный суд над преступником, оскорбившим чувство любви, своеобразный суд совести, и возможен он только в таком государстве, где «свет правдой и совестью только и держится». В стране берендеев все равны перед законом. Исходя из принципов гражданского равенства всех берендеев, царь обращается к Солнцу с призывом: Палящий бог, тебя всем миром славим? Пастух и царь тебя зовут, явись! Эта проблема актуальна во все времена, очень остро она встает и в наши дни. В   «Снегурочке»   А.Н.   Островский   высказывает   свое   представление   о   разумной   власти   в   лице премудрого Берендея. Царь Берендей воплощает в себе мудрость и простоту, справедливость и доброту, любовь к людям и целомудрие, царскую власть и наивную скромность. Он уверен, что только в том случае, если в стране действуют справедливые законы, вершится народный суд, страна может достичь благополучия, а значит, человек в такой стране счастлив и по­настоящему свободен в проявлении своих чувств, в своих желаниях,   стремлениях   и   поступках.   И   именно   заслуга   царя   (разумного   правления,   разумной   власти) является счастливая жизнь берендеев. Далее   рассмотрим   поднятую   Островским   проблему   создания   качественно   новых   форм взаимоотношений   между   людьми.   Царь   Берендей,   Купава,   Весна   выказывают   возвышенное   понимание   о любви   как   выражении   самых   лучших   чувств   человека,   его   служении   красоте.   Мороз,   Мизгирь,   Бобыль считают любовь злом, помехой в расчетах,  в жизни. Эту проблему, положенную в основу произведения, Островский сформулировал следующим образом: «Весна» ­ Счастье в том, чтобы любить. «Мороз» ­ Счастье в том, чтобы не любить. Именно это противопоставление, наиболее точно и полно отражает авторский замысел, раскрывает идейное содержание произведения. Таким   образом,   тему   любви   можно   связать   с   вопросом   создания   новых   форм   этики.   А заключительные слова Берендея: «Изгоним же последний стужи след из наших душ и обратимся к Солнцу» раскрывают идейную концепцию всей пьесы, в них высказана мечта А.Н. Островского о мире, свободном от холодных,   расчетливых   людей.   Драматург   утверждает   право   человека   на   полноценную   духовную   жизнь, выражает мечту о создании новых форм взаимоотношений между людьми, а свобода в любви, высокая её оценка, признание за нею лучших нравственных качеств, облагораживающих человека, является значительным условием создания счастливого государства. Далее в исследовании проанализируем размышления драматурга о характере, о смысле, о назначении искусства. Радостная, полная музыки и песен жизнь сказочного народа выглядит контрастом по отношению к действительной жизни. Самое почетное место в стране берендеев отводится поэту. Не случайно, именно Леля просит царь запеть хвалебный гимн Солнцу. В сказочной стране искусство находится под покровительством царя Берендея, способствующего его развитию и расцвету. Около царя собрались все те, кого в старой Руси можно было считать артистами ­ скоморохи, слепые гусляры,  восхваляющие деяния правителя Берендеева царства.  То,   что   у   наивных   берендеев   выступает   как   жизнечувствие,   у   царя   Берендея   выступает   как философия жизни. Эстетический идеал царя Берендея вслед за А.Л. Штейном[20] мы видим в следующих словах: Любезна мне игра ума и слова; Простая речь жестка. Уборы красят Красивых жен; высокие кгаты 14 Прикрасами красны, ­ а речи складом, Теченьем в лад и шуткой безобидной. Анализируя отношения к искусству берендеев, отмечая важное место искусства в их быту, приходим к мысли о возведении искусства в Берендеевом царстве в ранг божества, о признании за ним магической, безграничной силы, о власти искусства над человеком. Таким образом, А.Н Островский показал в «Снегурочке», на какую высоту должно быть поднято искусство в разумно организованном государстве. Вывод по главе Создав сказочное царство берендеев, где люди, благодаря миру, свободе, справедливым законам, всегда   сохраняют   чувство   собственного   достоинства»,   где   процветает   искусство,   А.   Н   Островский прославляет   любовь   и   свободу   человека,   прославляет   мир   искусства,   радость,   которую   доставляет приобщение к красоте и творчеству. Создав счастливое царство берендеев, Островский выражает мечту об ином разумном, справедливом образе правления, доказывая, что жизнь может и должна быть прекрасна, солнечна и радостна, как прекрасна, поэтична и проста жизнь сказочного царства. Признавая возможность прекрасной справедливой жизни, А.Н. Островский искал красоту в эстетике народа, в народном искусстве. Само понятие красоты в сказке Островского не оторвано от нравственно­ гуманистического идеала. А.Н. Островский в «Снегурочке» говорит  о человеческих отношениях вообще, о нравственных представлениях народа, сказочный материал он подчиняет художественной задаче раскрытия ложного и истинного понимания норм человеческих взаимоотношений. Таким   образом,   А.Н.   Островский   решает   тему   счастья   с   точки   зрения   народного   идеала, наполненного современным содержанием. Он видит счастье, красоту и величие человека в связи с природой, в слиянии со своими корнями, в гармонии личностных отношений, в личной духовной свободе человека, в признании за ним права стремиться к творчеству, к красоте, к наслаждениям земной жизни. Заключение Литературно­эстетические принципы в драме А.Н. Островского «Снегурочка», оставаясь общими для всего творчества драматурга, приобретают в «весенней сказке» неповторимое своеобразие, что позволило соединить   в   произведении   решение   важнейших   психологических   проблем   времени   с   развлекательностью сказочного произведения. Одна из оригинальных черт художественного метода «Снегурочки» ­  сочетание картин реальной жизни со сказкой и фантастикой, поэзией природы с драматургией вечных человеческих чувств и страстей. В   соответствии   со   своими   представлениями   о   художественности,   желая   дать   русскому   театру идейный,   нравственный,   высокохудожественный   праздничный   репертуар,   Островский   создает   новый уникальный   жанр   ­   «весенняя   сказка»,   в   котором   соединились   элементы   уже   известных   жанров   ­ фантастичность   феерии,   символизм   «пьесы­маски»,   ирония   комедии,   развлекательность   и   вместе   с   тем глубокое содержание народной сказки. Обращение   А.Н.   Островского   к   жанру   сказки   не   случайно.   Драматург   не   просто   пересказывает сказку, а глубоко перерабатывая сказочный материал, привлекая другие жанры устного народного творчества (обрядовую поэзию, народную песню, предание), подчиняет сказку решению злободневных проблем.  15 «Снегурочка»   ­   поэтическая   картина   внутреннего   мира   А.Н.Островского   и   мира   его   героев   в субъективно­лирическом преломлении. В «весенней сказке» прямо и открыто выступил эстетический идеал Островского в форме создания берендеева царства. Сказочный характер пьесы, отсутствие политической конкретики   и   близость   к   народно­утопическим   легендам,   сказкам   в   отличие   от   многих   утопий, характеризующихся   большой   степенью   теоретизирования   и   дающими   конкретное   решение   проблем политического   и   социального   устройства   идеальной   страны,   позволяют   говорить   о   выражении   в «Снегурочке» эстетического идеала драматурга. 1. Батюшков Ф.Д. Генезис «Снегурочки» А.Н.Островского // Журн. Мин­ва нар. просв. Список использованной литературы 1917. ­ № 5. ­ С.47­66. 2. Гаркави   A.M.   «Снегурочка»   Островского   как   социальная   утопия   //   Уч.   Зап. Калининград. Ун­та. Вып. 4. Филол. науки. 1969. 3. Гончаров И.А. Материалы заготовленные для критической статьи об Островском // Собр.соч.: В 8 т. ­ М., 1958. ­ Т.8. ­ С.178­179. 4. Дудина Е.И. Язык и стих в весенней сказке А.Н.Островского «Снегурочка»: (речь Мизгиря) // Русская драматургия XVIII­XIX веков: Жанр ­ особенности ­ мотивы ­ образы ­ язык. – Куйбышев. ­ 1986. 5. Журавлева А.И. Трагедийное в драматургии Островского // Вестник Московского университета. Серия 9. Филолгия. – 1986. ­ № 3. – С. 31 6. Кашин Н.П. «Снегурочка». Весенняя сказка в четырех действиях с прологом. (Опыт изучения) // Труды всесоюзной библиотеки им. В.И. Ленина. Сб. 4. ­ М, 1939. 7. Коган Д. Мамонтовский кружок. ­ М.: Изобр. иск­во, 1970.  8. Кулиш   Ж.В.   «Снегурочка»   А.Н.Островского   и   народная   сказка   //   Русский фольклор. Материалы и исследования. ­ М.; Л. ­ 1962. ­ С.3­12. 9. Лебедев Ю.В. Снегурочка // В середине века. ­ М., 1989. ­ С.98­109. 16 10. Лебедев   Ю.В.   «Снегурочка»,   «весенняя   сказка»   А.Н.   Островского   (Жизненные истоки,   сценическая   судьба)   //   Лебедев   Ю.В.     В   середине   века:   Историко­ литературные очерки. – М.: Современник, 1988. – С.301­313. 11. Лотман   Л.М.   «Снегурочка»,   «весенняя   сказка»   А.Н.Островского.   //   Островский А.Н. Снегурочка. ­ Л., 1989. ­ С.7­64. 12. Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Миф ­ имя – культура // Лотман Ю. М. Избр. ст. в 3­х т.­ Таллин, 1992. ­ С. 58­75.  13. Миронов A.B. Великий чародей в стране Берендеев. ­ Ярославль, 1973. 14. Островский А.Н. Полн. собр. соч.: В 12 т. ­ М., 1973­1980. 15. Поспелов Г.Н. История русской литературы XIX века: В 2 т. ­ М., 1962.  16. Пыпин А.Н. История русской этнографии: В 2 т. ­ Спб., 1891. 17. Ревякин А.И. А.Н. Островский. Жизнь и творчество. ­ М., 1949. 18. Савушкина Н.И. Традиции фольклорной драмы в творчестве А.Н. Островского // Вестн. Моск. ун­та. Сер. 9. Филология. 1993. ­ № 6. ­ С.3­11. 19. Соловьева   Л.А.   Работа   А.Н.Островского   над   пьесой   «Шутники»   //   Вопр.рус.   и заруб.лит­ры. Уч.зап. Куйбыш.пед.ин­та. ­ 1971. ­ Вып. 86. 20. Штейн А.Л. Мастер русской драмы. ­ М., 1973. 17