Урок по предмету Документальный театр. Тема: Михаил Шатров, пьеса «Большевики».

Урок 10. Тема: Михаил Шатров, пьеса «Большевики». Цель: познакомить обучающихся с пьесой Шатрова «Большевики», с  постановкой её в театре «Современник» (режиссеры О. Ефремов­Г. Волчек) Ход урока. 1. Михаил Шатров. Краткие сведения о биографии (сообщение обучающегося, опережающее задание). 2.   М.   Шатров   написал   много   пьес,   но   нас   сегодня   интересует   одна   – «Большевики».       У драматурга зреет замысел создать цикл «Драмы революции» (1968 год). Драма «Большевики»  («Тридцатое августа») поднимает одну из острейших проблем жизни общества на переломах истории — революционное насилие, его границы, допустимость и условия применения. Взяв за основу историю покушения   на   Ленина,   М.   Шатров   выдвинул   на   первый   план   вопрос   о причинах   возникновения   в   стране   «красного»   и   «белого»   террора,   о постепенной   подмене   исторически   объяснимого   и   необходимого, ограниченного   временными   рамками   насилия   —   насилием   как   средством власти   и   управления,   показал   процесс   овладения   этой   идеей   умами   и чувствами   людей.   Легко   выстраивалась   параллель   с   1937.   Вокруг   пьесы началась партийно­идеологическая борьба: против ее постановки высказались цензура   ИМЛ,   отдел   пропаганды   ЦК   партии.   7   ноября   произошел беспрецедентный   в   истории   советского   театра   случай   —   состоялся   показ пьесы «Большевики» на сцене театра «Современник» по личному разрешению министра   культуры   Фурцевой   без   официального   благословения   цензуры. Вместе с пьесами Л. Зорина о декабристах и А. Свободина о народовольцах она   составила   театральную   трилогию   о   русских   революционерах,   долго 1 продержавшуюся в репертуаре театра. Среди неоспоримых художественных театральный   прием, достоинств   пьесы   критика   отмечала   особый  использованный автором: отсутствие на сцене главного героя, и его незримое присутствие   в   мыслях   и   разговорах   участников   действия,   а   также   яркую проработку характеров, предельную спрессованность сценического времени. 3.   Существует   видео   запись   спектакля   Ефремова­Волчек   «Большевики»по пьесе   Михаила   Шатрова,   который   был   третьей   частью   «революционной» трилогии «Современника». Думаю, почти уверена   даже, что этот спектакль не производил того сильного, серьезного впечатления, которое он производит сейчас   ­   с   высоты   исторического   опыта.   Сюжет   ­   заседание   Совнаркома. Сидят 15 большевиков, рядом строчит морзянка с «френд­лентой» новостей молодого государства, убит Урицкий. Кваша ­ Свердлов (хотя похож скорее на Троцкого), молоденький Гармаш ­ Загорский, в честь которого Сергиев Посад переименовали, Жигалов с грузинским акцентом ­ Енукидзе, Гафт в небольшой   роли,   Луначарский,   латышские   стрелки...   Ждут   Ленина   на Совнарком. Но Ленина подстреливает Фанни Каплан, и здесь в Совнаркоме, на фоне врачебной суеты и удручающих диагнозов, решается судьба страны и коммунизма. Свердлов берет ситуацию в свои руки и пытается порассуждать на тему существования партии без Ленина, партии как единого органа в его кипучей   многоликости.   Большевики   проявляют   редкое   единодушие   и вырабатывают целую ряд общих позиций на будущее. Здесь из победившей партии закладывается государство ­ на фоне катастрофического положения, связанного   с   возможной   потерей   вождя.   Значительность   и   святость   этой тайной вечери подчеркивает периодически сменяющийся на авансцене Пост №   1   ­   караул   из   Кремлевской   роты.   Этот   ритуал   мерного   вышагивания   ­ существенная часть революционной эстетики спектакля.            Прежде всего, это интересно как драматургическая композиция, где главное событие, переживаемое всеми, находится за пределами сценической 2 площадки. Ленина нет ­ есть большинство большевиков, в котором только у Свердлова   есть   право   на   ненавязчивую   лидирующую   позицию. Драматургическая и режиссерская организация массовки большевиков ­ вот это   интересно.  Драма   идей   и   документальная   драма.   Говорят,  как   пишут, стройно, хорошо, строго на общественно значимые темы ­ о продовольствии и диктатуре пролетариата, о марксистских постулатах и о том, какой должна быть   партия.   Вам   интересен   был   бы   спектакль   о   заседании   кабинета министров Виктора Зубкова? А тут все живо, все волнуется в своей почти не индивидуализированной массовости.                  Потом лица. Вот это, конечно, сильно. Артисты играют предельно искренне. Никакого притворства. И если кто сегодня будет отрекаться, тому верить нельзя. Тут Ефремов заложил в артистов символ веры в коллективное дело ­ это очень заметно. Западание глаз у Кваши. Вековая скорбь по утрате вождя. Гармаш, мучающийся проблемой разрешать массовый террор в Москве или нет. Как же неискренне тут сыграешь, если в финале надо зал подымать на пение   «Интернационала».   Изумительная   по   своему   вера   в   предлагаемые обстоятельства.           Но самое интересное, это финал. Через телетайпную ленту Совнарком узнает о желании трудящихся мстить за ранение Ленина. Теперь Совнаркому предстоит решить: развязывать массовый террор в стране по недобиткам или нет.   Тут   вопрос   не   только   об   ужесточении   борьбы   с   контреволюцией (Дзержинский   уехал   в   Петроград   расследовать   убийство   Урицкого),   тут решается   вопрос   о   диктатуре   пролетариате,   о   степени   агрессии   молодого государства   против   его   активизирующихся   врагов.   Большевики   решают вопрос о том, адекватен ли массовый террор и можно ли так подставлять безжалостно голову вождя под пули, взаимозаменяем ли вождь «всем телом» сплоченной партии или нет. Решается по сути главный вопрос истории России XX века: право на развязывание геноцида. 3 Свердлов объявляет открытое голосование. Сцена длится долго ­ минут десять. Камера зависает над лицом каждого большевика в момент тяжких раздумий о необходимости массового террора в минуты прямой угрозы жизни Ленина. Совнарком голосует единогласно, первым ­ что характерно именно для   «Современника»   ­   Луначарский,   представитель   интеллигенции и последним   ­   Свердлов.   Лес   поднятых   рук.   Началась   история   массового террора. И как июньский ливень ­ очищающий финал, катарсис ­ Свердлов кричит:   «Врачи   сообщают:   кризис   миновал!»   Значит   все   правильно сделали, правда на нашей стороне.          И тут ­ на фоне этого леса рук ­ взгляд падает на угол экрана, где весь спектакль   висит   цифра:   1987.   Большевики,   актеры   «Современника» проголосовали   за   массовый   террор.   Через   несколько   лет будет   Вильнюс   и Тбилиси, Нагорный Карабах и Приднестровье, путч и расстрел Белого дома и прочее, и прочее ­ череда массовых убийств, агония уже другой страны. Или той же самой.          Холодок по телу. По сути, очень страшные вещи, тут  этот 1987 год на экране...   И   это   массовое   голосование   за   геноцид   во   имя   мести   за   голову Ленина. Это какое­то заклинание пустоты. Мистический заговор. Вызывание потусторонних сил, которое никогда не остается безнаказанным. Так, что ли. Нет, конечно, артисты не виноваты в том, что силой своего артистического убеждения   поддерживали   партийную   дисциплину.   Но   этот   лес   рук, поддерживающий убийства и казни в момент, когда страна уже подточена изнутри и вот­вот взорвется, ­ это страшная картина, где искусство сливается с жизнью, с историей.            И вот позиция Шатрова ­ драматурга. В момент, когда вся правда о партийных   чистках,   о   ленинском   и   сталинском   терроре,   начала   вылезать наружу, о них стало возможно говорить, драматург Шатров пишет пьесу, где 4 есть   серьезное   обоснование   массовому   террору.   Драматург   объясняет, почему. Внятно и доходчиво объясняет. Не зря до сих пор на коне. 5