Литературно-музыкальная композиция «ДОРОГИЕ МОИ, ХОРОШИЕ!»

Литературно­музыкальная композиция «ДОРОГИЕ МОИ, ХОРОШИЕ!» Видеоклип «Сергей Есенин» Сегодня на уроке мы будем говорить о поэте необычайной судьбы и неповторимого дара   –   Сергее   Есенине.   Этот   поэт   фантастически   популярен,   его   любят   и   знают   и интеллектуалы, и самые простые люди. Все нашли в нем что­то близкое и созвучное своей душе. Редкий поэт вызывал такие полярные оценки своих современников и одновременно был так   любим   своим   народом   и   популярен.   В   воспоминаниях   о   Есенине   сейчас   можно прочитать   всё.   Но   поразительно,   что   даже   самый   грязный   поток   этих   воспоминаний   о Есенине не в силах ни очернить, ни изменить в наших глазах светоносный образ этого поэта. Наперекор всему высвечиваются все его лучшие черты: гениальность, обаяние, ум, человечность, мужская стать, искренность. Галина Бениславская: «Сергей Есенин – весь стихия, озорная, непокорная. Буйный и гибкий, как ветер. Захватывает именно его стихийность. Это как дождь с ветром, когда капли не успевают падать на землю. Или это листья кружатся в водовороте и не могут остановиться». А   А.Н.Толстой   напишет:   «Его   поэзия   как   бы   разбрасывание   обеими   пригоршнями сокровищ его души». Наверное, поэтому его поэзия в свою очередь не может не вызывать душевного волнения и сопереживания. В записи звучит песня «Не жалею, не зову, не плачу» Звучит   музыка.   Учащиеся   выходят   по   одному   и   читают   свои   любимые   стихи Есенина. («Гой ты, Русь моя родная», «Разбуди меня завтра рано», «Письмо матери», «Цветы мне говорят прощай», «Я спросил сегодня у менялы» и др.) Слово о Сергее Есенине. Расскажите о вашем отношении к поэту. Поделитесь, что вас прежде всего поражает, удивляет в Есенине? Что вызывает вопросы? I. Детство и юность поэта. Константиново. На   развитие   есенинского   дара   повлияло   всё:   и   местоположение   села Константиново   на   высоком   обрывистом   берегу   реки,   с   березовыми   рощами вокруг, и впечатления детства с сенокосами, выездами в ночное, и та атмосфера народной поэзии, в которой он рос. Родился я с песнями в травном одеяле. Зори меня вешние в радугу свивали. Вырос я до зрелости, внук купальской ночи, Сутемень колдовная счастье мне пророчит… Видеофильм «Константиново». Древо есенинского рода было отмечено особой метой: оба деда, обе бабки, отец и мать были людьми необычными: или с тонкой душевностью, или с сильным характером,   или   с   тягой   к   личной   независимости,   или   с   любовью   к   песне, молитве – т.е. люди с особым художественным складом. Всё это счастливым образом переплелось в Сергее. В нем были   крестьянский аристократизм (походка, одежда, ум, душевная чуткость, целеустремленность натуры) да плюс к этому сверху – огромный поэтический дар. 1«Бабушкины   сказки»,   «Береза»,   «Заиграй,   сыграй,   тальяночка,   малиновы меха…» ­ чтение стихов. Дед по отцу – Никита Осипович умер до рождения внука. Умел читать, писать, был трезвым, умным. Занимал в селе место старосты. Мечтал уйти в монастырь – отсюда прозвище всех Есениных – «монах», «монашка». Дед   по   матери   –   Федор   Андреевич   Титов,   был   коренастым,   рыжебородым, любил бить себя в грудь и похваляться. Лихой крестьянин, владелец нескольких барж, не верил ни в черта, ни в бога. Это он в душу малого внучонка Сергушки заронил с детских лет желание быть первым. С 3­х до 7­ми лет Сережа прожил в доме этого деда и бабки Натальи. Отец – Александр Никитич – мальчиком пел в церковном хоре, уехал в Москву, работал приказчиком в мясной лавке. У него тонкое лицо, изящные усы, всегда аккуратная, чистая одежда. Мать – Татьяна Федоровна. Вышла замуж за Александра Есенина не по любви, а по воле сурового отца. Татьяна была красивой, первой в деревне по красоте и стати. Отец ее кнутом бил, а она не шла за Александра Есенина (говорила: не люблю!) Чтение стихотворения «Хороша была Танюша…» (без последней строфы) А дальше была шумная свадьба, но сразу же после нее Александр Есенин уехал в   Москву.   Приезжал   редко.   Жизнь   в   доме   свекрови   была   невыносимой,   и Татьяна с трехлетним сыном Сережей уходит в дом к своим родителям, а потом тоже уезжает на заработки. При живых родителях мальчик остался сиротой. 5 лет он прожил в семье деда Федора и бабки Натальи. Мать свою принимал за чужую женщину. Часто ему было до слез обидно, что у него нет мамы и папы. Наверное,   с   детства   в   нем   комплекс   одиночества,   душевная   ранимость   и хрупкость. А тут еще были у Сережи по­деревенски грубые дядья. 3­летнего ребенка дядя Саша сажал верхом на лошадь без седла и пускал ее в галоп. Или бросал дитенка в   воду   на   середине   реки,   как   щенка:   «Плыви!   Эх,   стерва,   ну   куда   ты годишься?!» А этому «стерве» ­ 4 года! В   детстве   Сережа   Есенин   был   лидером,   вожаком,   дрался   со   сверстниками, удачливо ловил рыбу, хорошо плавал, лазил по деревьям, разорял птичьи гнезда, таскал арбузы с чужих огородов, играл в бабки, переплывал Оку. Был горяч, но слаб, затевал драки, а силенок было маловато ­ ему первому и доставалось: Худощавый и низкорослый, Средь мальчишек всегда герой, Часто, часто с разбитым носом Приходил я к себе домой. И навстречу испуганной маме Я шептал сквозь кровавый рот: «Ничего… Я споткнулся о камень, Это к завтраму всё заживет! » В   конце   1904   года   Сергей   пошел   учиться   в   4­х   годичное   училище,   которое закончил с отличием. Затем учится в духовно­приходской школе, что находится 2в   соседнем   селе   Спас­Клепиках.   Жил   в   интернате,   часто   приходил   домой пешком. В 1912 году, когда  Сергею было 17 лет,  приезжает он в Москву.  Поступил работать   в   типографию.   Вспоминает   Анна   Изряднова:   «Пришел   он   кроткий, застенчивый, стесняющийся всех и всего. По внешнему виду на деревенского парня   не   был   похож…   на   нем   был   надет   коричневый   костюм,   высокий крахмальный воротничок и ярко­зеленый галстук. С золотистыми кудрями он был сказочно красив». Привез в Москву деревянный сундучок, в котором лежали томики стихов Фета, Тютчева   и   Кольцова,   клеенчатую   тетрадь   со   своими   стихами   и   страстное, затаённое в душе желание стать поэтом. Но, к его удивлению, стихи   не были поняты и приняты московскими литературными кругами. Всё чаще и чаще он повторяет: «Поеду в Петербург, пойду к Блоку. Он меня поймет». В 1915 году едет искать счастье. Не теряя ни одного дня, прямо с вокзала он отправился на квартиру Блока. Сам хозяин, высокий, статный, открыл ему дверь. «Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот»,­ скажет позднее Есенин. Есенинские стихи Блоку понравились. Он знакомит Есенина с издателем Сергеем Городецким – так началась поэтическая слава юного Есенина. Сергей   Городецкий   вспоминает:   «С   первых   же   строк   мне   было   ясно,   какая радость пришла в русскую поэзию… Он был очарователен со своим звонким, озорным голосом, синеглазый, с барашком вьющихся льняных волос». Чтение стихов «Край любимый, сердцу снятся…», «Сыплет черемуха» и др. Песня «Не бродить, не мять в кустах багряных…» или «Королева». Есенин и революция. Есенин признавался, что «в годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал всё с крестьянским уклоном». Ему кажется, что революция – это «прыжок в царство свободы». Но иллюзия революционной свободы продлится недолго, скоро придут другие времена. А пока, опьяненный свободой, Есенин мечтал о земном рае. Он создает цикл своих революционно­религиозных поэм. Поэт был на вершине своего здоровья, физического расцвета, мужской красоты и обаяния. От его стройной фигуры веяло   изяществом   и   «ухватистой   силой».   У   него   волшебная   способность   – говорить без слов: легким кивком головы, жестами рук, хитроватым прищуром глаз.   Он   запоем   создавал   и   читал   всем,   кто   его   слушал,   свои   религиозно­ космические поэмы о революции. Он читал их друзьям, мог прямо за столом, отодвинув чашки и тарелки, тряс кудрявой головой, бил кулаком по скатерти и читал, читал: Тучи – как озёра, Месяц – рыжий гусь, Пляшет перед взором Буйственная Русь. Рюрик Ивнев: «Воздух революции как хмель ударил в головы Есенина и его друзей.   Они   идут   по   улице:   какие­то   новые,   взлохмаченные,   в   расстёгнутых пальто… в глазах Есенина прыгают бесенята…» 3 II.III. За 1917 год он написал 30 стихотворений и несколько поэм: «Преображение», «Инония», «Иорданская голубица» и др. Но 1917 год – год иллюзий и надежд – заканчивается. 1918   год   –   разгром   Учредительного   собрания,   забастовки,   дезертиры, анархисты,   погромщики.   Разруха,   голод   по   всей   России.   Террор,   грабежи. Есенин чувствует, что время набухает кровью. Революционный пафос уходит из его лирики. Появляются ноты отчаяния и гибели: «Где ты… Где моя родина? Тайна твоя великая есть. Гибнет край мой! Гибнет Русь моя!» На душе страшно, одиноко, многое непонятно. Песня «Письмо к женщине». Имажинизм. Стремительно   меняющаяся   реальность   заставляла   поэта   искать   новый поэтический язык, новые ритмы. В 1919 году эти искания привели его в группу имажинистов. Главный пункт программы – заявить о себе так, чтобы заткнуть всем   рты.   Кому   всем?   А   другим   литературным   группам.   И   закружилась карусель. В Москве 1919 год. Люди падали в обморок от голода, задыхались в тифу, замерзали в нетопленых, разоренных домах – и в этой же Москве царил веселый творческий угар литературной интеллигенции – пир во время чумы. Имажинисты   дразнили   гусей,   «дендировали»   по   городу   в   цилиндрах   и смокингах. Слово «имажинизм» произошло от английского «имейдж» ­ образ. Членами этой литературной группы были поэты Вадим Шершеневич, Рюрик Ивнев, Николай Эрдман,   Александр   Кусиков   и   др.   Имажинисты   считали   создание художественного   образа   самоцелью.   Сейчас   эти   имена   давно   забыты   и представляют интерес лищь для теоретиков литературы. Сумбурная жизнь. Пьянки, драки, освистывание друзей­имажинистов. Есенин, когда хотел «пошуметь», чтобы запомнили, шумел со своими «собратьями». Но там, где оставался самим собой, в одну секунду привлекал всеобщее внимание, как нечто удивительное, явно не от мира сего. И шумевшая полупьяная публика в   недоумении   и   восторге   замолкала,   когда   светловолосый   крепкий   юноша выбегал на эстраду и хрипловатым голосом, не в такт жестикулируя, бросал в прокуренный зал: Ах, увял головы моей куст,  Засосал меня песенный плен, Осуждён я на каторге чувств Вертеть жернова поэм. Но не бойся, безумный ветр,  Плюй спокойно листвой по лугам. Не сотрёт меня кличка «поэт», Я и в песнях, как ты, хулиган. Очень скоро Есенин понимает, что его надежды на имажинизм не оправдались. Впоследствии   он   назовет   их   «пустозвонной   братией»,   «кривлянием   ради кривляния».   «У   моих   друзей   нет   чувства   родины   в   широком   смысле   этого слова»,   ­   скажет   он.   Он   порывает   с   имажинизмом.   С   его   уходом   эта литературная группа распалась навсегда. 4IV. 1921­1922 годы. Годы НЭПА. Трудное для всей страны время, трудным оно оказалось и для Есенина. Он пишет ряд стихотворений и объединяет их в цикл «Москва кабацкая». Песня в аудиозаписи «Всё живое особой метой». Если   внимательно   прочитать   стихи   этого   цикла,   то   можно   ясно   увидеть:   за внешней   бравадой   и   удалью   хулигана   скрывались   грусть   и   обида,   и пронзительная   нежность   ко   всему   живому,   и   великое   сострадание,   и проникновенная любовь к родине.   «Живу я как­то по­бивуачному, без приюта и пристанища, потому что домой стали ходить разные бездельники… Я не знаю даже, как отделаться от такого головотяпства, а прожигать себя стало совестно и жалко». Песня в аудиозаписи «Мне осталась одна забава». Есенин и Айседора Дункан. Заграница. В   1921   году   Есенин   знакомится   со   знаменитой   американской   танцовщицей Айседорой Дункан. Ему было 26 лет, ей – 45. Она была очень хороша собой. Великая   женщина,   прославленная   тысячами   эстетов   Европы,   пережившая страшную   трагедию   (двое   ее   детей   погибли   в   Париже   в   автомобильной катастрофе), и великий поэт – эти два очень одиноких, раздираемых страстями человека многое дали друг другу, хотя немало друг друга и мучили. Они   были   похожи   редкой   широтой   души,   щедростью   и   мотовством. Разговаривали   больше   жестами   и   взглядами.   Но   их   соединение   было соединением динамитной шашки и горящего фитиля, в чем они убедились очень скоро. А   пока   –   апрель   1922   года   –   вместе   с   Айседорой   Дункан   Есенин   едет   в заграничную поездку. Париж, Берлин, Италия, Америка… Сразу же, на второй день после приезда, Есенин был приглашён в Дом искусств на встречу с русской эмиграцией. Публика пыхтела сигарами, пахла потом и дешёвыми   духами,   волновалась   –   ждала   выступления   совдеповского   поэта Сергея   Есенина.   Он   вышел   легкой   уверенной   походкой,   одетый   с   иголочки, оглядел публику. В зал следом за ним вошла Айседора Дункан. Есенин был в светлом костюме, белых туфлях, Айседора – в красном платье. Зал загудел. Кто­то запел «Интернационал», кто­то засвистел. Есенин не то вскочил, не то взлетел на стул, закричал, что он, русский поэт, не позволит смеяться над собой и Россией, что он тоже умеет свистеть похлеще всех   эмигрантов,   вместе   взятых.   И   вдруг,   заложив   в   рот   три   пальца, действительно   засвистел,   перекрыв   весь   шум.   Потом   подождал,   когда   шум затихнет, и начал читать стихи. Читал много. Некоторые – на бис. А после строк «говорят,   что   я   скоро   буду   знаменитый   русский   поэт»,   зал   взорвался аплодисментами. Когда Есенин читал свои стихи, он приходил в себя от усталости и хмеля. Он сразу   молодел,   трезвел,   становился   то   страшным,   то   обаятельным   в   своём самозабвении. Вот почему эмигрантский люд в залах, ресторанах встречал его почти враждебно – провожал восторженно и влюбленно. Есенин хорошо знал свою силу. Есенин читает «Монолог Хлопуши». Но вскоре он начинает понимать, что никому здесь его стихи о России не нужны. Им овладело почти маниакальное чувство – пока еще жив, скорее на родину, 5разоренную, холодную, голодную. Он пишет, что здесь, на Западе, «ужаснейшее царство мещанства, которое граничит с идиотизмом». «Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет… пусть мы нищие, пусть   у   нас   холод,   голод…,   зато   у   нас   есть   душа,   которую   здесь   за ненадобностью сдали в аренду…» И в другом письме: «И правда, на кой черт людям нужна эта душа, которую у нас в России на пуды меряют…   с   грустью,   с   испугом,   но   я   уже   начинаю   учиться   говорить   себе: застегни, Есенин, свою душу, это так же неприлично, как расстёгнутые брюки». Песня «Над окошком месяц». V. Возвращение на родину. 3 августа 1923 года он наконец вернулся в Россию. Говорят, что в стихотворении «Я иду долиной…» отражен автобиографический факт   из   жизни   Есенина:   побывав   за   границей,   он   приехал   к   своим односельчанам. И пришел на покос. Действительно, сердце поэта, захлёстнутое радостью, было по­русски неуёмным и размашистым. Чтение стихотворения. В   сентябре   1924   года   уезжает   на   Кавказ,   в   Баку.   Подальше   от   скандалов, надоевших и «прилипчивых» друзей. И только здесь на душе – отдых. «Так много и легко пишется только раз или очень редко. Это просто потому что я один и сосредоточен в себе». «Работается и пишется мне дьявольски хорошо…» «Я чувствую себя просветлённым, не надо мне этой шумной, глупой славы. Я понял, что такое поэзия…» Пишет множество стихов, поэму «Анна Снегина». Он приедет в Баку еще раз, в 1925 году. Здесь он напишет цикл стихотворений «Персидские мотивы» . «Я спросил сегодня у менялы», «Шаганэ». Также здесь Есенин напишет стихотворение, которое, пожалуй, не имеет себе равных по популярности.  Звучит песня «Дай, Джим, на счастье лапу мне…» В декабре 1925 года Есенин едет в Ленинград. Его жизнь оборвалась в ночь с 27 на 28 декабря. До сих пор точно не установлено, было это самоубийство или убийство, но многие эксперты считают, что Есенин был убит. Он похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве. Видеоролик «Есть одна хорошая песня у соловушки» Сказка это, чудо ль, Или это бред: Отзвенела удаль Разудалых лет. Песня отзвенела Над родной землёй. Что же ты наделал, 6Синеглазый мой? Отшумело поле, Пролилась река, Русское раздолье, Русская тоска. Ты играл снегами, Ты и тут и там Синими глазами  Улыбался нам. Кто тебя, кудрявый, Поманил, позвал? Пир земной со славой Ты отпировал. Было это, нет ли, Сам не знаю я. Задушила петля  В роще соловья. Кликну, кликну с горя, А тебя уж нет. В черном коленкоре  На столе портрет. Дождичек весенний Окропил наш сад. Песенный Есенин, Синеглазый брат. Вековая просинь,  Наша сторона… Если Пушкин – осень, Ты у нас – весна! В мыслях потемнело, Сердце бьет бедой. Что же ты наделал, Раскудрявый мой?!             Петр Орешин Песня «Отговорила роща золотая». 78