Сквозные мотивы в «Слове о полку Игореве»: мотив дерева.

Т.В.Жданова  Сквозные мотивы в «Слове о полку Игореве»: мотив дерева.        Учёные, обращающиеся к исследованию «Слова…» указывают, что языческое и христианское начала в нём неразделимы. Так, М.Г.Качурин указывает на то, что автор   литературного   памятника   «пользуется   христианским   представлением   о язычниках­половцах,   и   языческими   представлениями   о   животных­тотемах, родоначальниках   и   покровителях.   Он   упоминает   о   христианском   Боге, помогающем   Игорю,   и   тут   же   говорит   нечто   совершенно   языческое   о превращениях беглеца­князя в горностая, белого гоголя, серого волка…. Да и сам побег Игоря выглядит исполнением языческих заклинаний Ярославны» [4, с. 15].          Можно предположить, что соединение языческого и христианского начал в «Слове…»   является   объяснением   употребления   определённого   слова   для обозначения   многообразных   явлений:   «золото»   ­     это   и   жизнь,   и   смерть,   и солнечный свет, и божественный, и чистота, и величие; «свет» – это разум, истина, противопоставление   тьме,   солнце;   «море»   –   это   и   водная   стихия,   и   небесная; «тьма» –  ночь,  враг,  заблуждение; «тучи» –  природная стихия,  враг.             Основной задачей   урока является обращение к мотиву дерева (древа) в литературном   памятнике.   Прежде   чем   обратиться   к   исследованию   мотива, связанного с ним, попытаемся выяснить значение слова «мысленный», в сочетании с которым выступает слово «древо». Д.С.Лихачёв в исследовании «Слово о полку Игореве» и культура его времени» указывает, что «церковную символику можно усматривать   …  в   образе   «мысленного   древа»,   по   которому   растекалась   мысль Бояна» [5, c.35]. В «Слове…» оно употреблено в сочетании «мысленное дерево»: «О Боян, Вот бы ты походы те воспел, скача, соловей, по мысленному дереву, летая   умом   по   подоблачью…»   [11,   с.49].   В   «Житии   Феодосия   Печерского» находим сочетание «мысленное солнце» в следующем контексте: «И, как весь круг земной,   закрыв   лицо   солнцу,   не   может   препятствовать   ему   бросать   свет   на властвующие   в   ночи   светила   –   луну   и   звёзды,   так   и   преподобный   отец   наш Антоний, покрытый пещерной землёй, как мысленное солнце, ­ невозбранно озарил в Руси своим светом мысленным светила, помогающие в ночи нашего нерадения о спасении» [9, с.6]. Из контекста понятно, что речь идёт о свете вечном, никому не подвластном,   В   «Церковно­славянском   словаре»   находим: «Мысленный – в уме, в мыслях представляемый; очи мысленные – ум в сердце». [12,  c.87].  В   то   же   время   в   «Словаре   переносных,   образных   и   символических употреблений слов в Псалтыри» находим иное значение этого слова: «мысленные звери» ­   демоны (внушают людям мысли, чуждые церкви) [10  c. 35].       Сергей   праведном. [1, Аверинцев приводит слова Андрея Критского из «Великого канона», где тот в «нескончаемой   форме»   приводит   образы   Ветхого   и   Нового   Заветов, «редуцируемые к простейшим смысловым схемам. Например, Ева – это уже не Ева:   это   женственно­лукавое   начало   внутри   самой   души   каждого   человека: «Вместо  Евы  чувственной  мысленная  со  мной  Ева  – во   плоти  моей  страстный помысел…»   c.109].   Мы   видим,   что   слово   это   многозначно.   Можно предположить, исходя из сопоставления с приведёнными примерами, что в тексте «Слова…»,   где   речь   идёт   о   старом   и   новом   времени,  славу   которых   «свивает своим умом соловей старого времени», оно имеет библейский оттенок, а именно, древо как символ связи времён, наделённое умом, знанием о том, что происходило и что ещё произойдёт.                  Таким образом, мы подводим учеников к размышлению о том, откуда возникает способность дерева знать заранее?                 Исследовательская группа девятиклассников обращает одноклассников к материалу книги А.Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу». Они приводят   цитату:   «Литовцы”  называют   «ясень   древом   праведности;   старинное предание гласит, что сами боги, сходя на землю, чтобы ближе присмотреться к людским деяниям, любили собираться в тени густого, развесистого ясеня и оттуда изрекали   свои   правдивые   приговоры.   Из­под   корней   мирового   дерева   текли источники мудрости и всякого знания; сюда приходили боги утолять свою жажду – и потому они ведали всё прошедшее, настоящее и будущее, всё доброе и злое, и могли   творить   святой   и   непреложный  суд  [3.  c.271].     Под   влиянием   того   же воззрения здесь дано было пристанище и  девам судьбы, определявшим людские жребии. Далее мы приведём свидетельства, что места народных судов издревле были назначаемы среди лесов, под сенью священных деревьев, и что в шелесте их листьев искали предвещаний о грядущих судьбах» [3, с. 274].              Обратимся теперь к   эпизодам в «Слове о полку Игореве», связанным со сквозным образом дерева, и попытаемся определить его значения. Дома ученики выписывали   в   тетрадь   отрывки,   связанные   с   образом   дерева.   Вот   что   у   них получилось: «взбился див ­  кличет на вершине дерева» [11, c.53], «дерево с горем к земле приклонилось» [11,  c.65]; «дерево  с тоской к земле приклонилось» [11, c.103]; «и  дерево  не к  добру  листву  сронило» [11,  c.85]; «под  сенью зелёного дерева» [11, c.101].        Просим найти общее и различное в этих образах. Учащиеся, исключив первый фрагмент, указывают, что образ дерева в   «Слове…»   наделен   человеческими способностями:   чувствовать, видеть, знать. Если соотнести чувства, которыми наделено дерево в «Слове…», с человеческими, то нетрудно будет увидеть образ девушки, женщины, приклонившейся, горюя, печалясь, к земле.         В Энциклопедии «Мифы народов мира» находим: «Дерево… Горизонтальная перекладина символизирует человеческую природу в логосе, слове,  божественном в   человеке».  [6,  c.309].  Там   же:   «Часто   древо   жизни   бывает   представлено   как женский (материнский) персонаж» [6, c.397].  Это то, что  является объединяющим началом   для   рассматриваемого   образа   в   «Слове…».   Но   если   мы   попросим учеников создать зрительные картины, которые возникают в связи с приведёнными фрагментами, то окажется, что они будут разными: во втором и третьем («дерево с горем к земле приклонилось» [11, c.65]; «дерево с тоской к земле приклонилось» [11,  c.103],   возникает   образ   девушки,   женщины,   склонившейся   к   земле,   или припавшей   к   ней.   Ученики   говорят,   что   героиня   этой   картины     испытывает страдание, боль от предчувствия беды, о которой ей дано знать заранее.  Учащиеся считают, что в этом  случае  важно прежде всего то чувство, которое заключено в образе.   Некоторые   девятиклассники   отмечают,   что   печалящееся   дерево представляется   им  на  фоне  сумерек,  в полумраке  («На  тёмном  берегу  Днепра плачет   мать   Ростислава   по   юноше   Ростиславу…»),   на   фоне   увядшей, потускневшей,   словно   уснувшей     навсегда   природы   кажется,   что   всё   вокруг плачет.  В четвёртом фрагменте («и дерево не к добру листву сронило» [11, c.85], по мнению учеников, возникает картина мёртвого дерева на фоне чёрного солнца («померк   солнца   свет»),  или,  говорят   некоторые   учащиеся,  женщины   в   чёрном одеянии.   Любопытно,   на   наш   взгляд,   сопоставление   такого   видения девятиклассников   со   взглядом     Е.Осетрова:   «Перед   глазами   возникают   два графических символа, перекликающихся между собой – помрачённое (быть может – «чёрное») солнце и оголённое, то есть лишённое листвы дерево» [7, c.89].                   Сообщаем   учащимся,   что   в     народном   русском   стихе,   приведённом А.Афанасьевым, одним из признаков конца света является следующая картина:                        И звёзды спадут на землю,                        Спадут оне, яко листья с древов…[2, c. 718]. Т.е., дерево, сронившее листву, символизирует беду, быть может, смерть. Писатель   Е.Осетров   замечает,   что   в  XII  веке   о   конце   света   много   толковали апокрифы. В частности, он считает, что «по тону и краскам» «Слово» напоминает распространённый в то время новозаветный апокриф «Хождения Богородицы по мукам»,   т.к.   «на   молодую,   христианизированную   Древнюю     Русь   неизгладимое впечатление   произвёл   образ   Богородицы,   сошедшей   в   ад,   увидевшей   «тьму великую»   и   мучения   тех,   кто   «мраком   злым   содержимы   суть».   Не   исключено также,   что   «Слово»   опиралось,   как   и   во   многих   других   случаях,   в   своей апокалипсической метафоричности  на народную фантазию»[7, c, 89].                Обращение к пятому фрагменту («под сенью зелёного  дерева» [11,  c.101], приводит девятиклассников к мысли о том, что в этом случае возникает образ почти сказочного доброго дерева, за которым едва угадывается женский образ. В большей   степени   воплощением   женского   начала   здесь   является     сам   Донец, объединяющий в единую гармоничную картину серебряные берега, зелёные траву и дерево, тёплые туманы, птиц, стерегущих покой Игоря. В этом случае возникает картина   умиротворённой   природы,   зелёное   дерево   на   серебряном   берегу   в золотистом тумане: «О, Донец! Немало тебе величия, лелеявшему князя на волнах, стлавшему   ему   зелёную   траву   на   своих   серебряных   берегах,   одевавшему   его тёплыми     туманами   под   сенью   зелёного   дерева…»     По   мнению   большинства учащихся, тёплый туман создаёт эффект   золотистого   цвета, на этой картине причудливо сочетаются три цвета: серебристый,   жёлтоватый или золотистый и зеленовато­золотистый   ­   цвет   дерева.   Основываясь   на   опыте   обращения   к лирическим народным песням и их символике, в том числе и цветовой, ученики приходят к выводу о том, что зелёное дерево символизирует   добрые надежды, жизнь, счастье.              Одна из исследовательских групп класса сообщает одноклассникам, что в «Поэтическом   словаре»   (глава   «Символ»)   «зелёный   сад»,   «зелёная   роща», «цветущие деревья» символизируют молодость, радость и веселье; а «засохшие цветы», «облетевшие деревья» ­ символ печали и грусти; тёмная туманная ночь ­ символ горя или смерти – «чёрный ворон») [8, c.213].         Объяснение тесной связи дерева с девушкой, на наш взгляд, можно найти в мифологических   представлениях   славян.   В   частности,   в     свадебном   обряде, отражавшем   женскую   инициацию,   где   роль   жертвенной   повинности переадресовывалась мифологическому двойнику невесты – свадебному деревцу. Можно предположить, что  соотнесённость  образа дерева в «Слове…» с  женским может   находить   своё     объяснение   и   в   мифологической   сказке,   запечатлевшей архаичный   «закон   сопричастия»   [6,   с.226],   одно   из   проявлений   которого обнаруживается в разных вариантах славянской сказки «Мать­рысь», где героиня способна быть «всем сразу»: «человеком, птицей, животным, рыбой, русалкой, д е р е в о м…». В «Слове…» в роли женского начала выступают   кукушка, дерево, трава, река…        Итак, сделаем некоторые выводы на основе того, что мы увидели: образ дерева в «Слове…» привносит  положительную  эмоциональную функцию; для читателя в тексте   открывается   несколько   образов   дерева,   за   которыми     выявляется   как языческий смысловой пласт (дерево – женщина), так и христианский («мысленное древо»),   кроме   того,     «дерево»,   ассоциируясь   с   образом   женщины,   являясь защищающей, предупреждающей об опасности силой, кровно связанной с русской дружиной, Русью, образует смысловое и композиционное единство.         Дома ученикам предлагается выполнить одно из заданий по выбору: 1) найти   образы   «Слова…»,   несущие   ту   же   смысловую   нагрузку (эмоциональную окраску), что и дерево; доказать это; 2) написать эссе на основе цитаты Е. Осетрова: «Слово…» – могучее дерево <...> корни которого уходят в почву многовековых народных исторических преданий,   песен,   легенд,   сказов,   заклинаний,   плачей   и   слав.   Его   ствол   – традиция   письменной   литературы,   насчитывающая   почти   два   столетия, достигшая   богатейшего   жанрового   и   стилистического   разнообразия,   от летописной   хроники,   воинской   повести,   жития,   похвал   и   проповедей   до лирического восклицания­вздоха, нравоучительного афоризма и переводных компиляций» [7, с. 13].  Литература 1. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. ­ С.­Пб., 2004. 2. Афанасьев А.А. Поэтические воззрения славян на природу. ­ Собр. Соч. в 3 т. ­ т.1. М.,2002. 3. Афанасьев А.А. Поэтические воззрения славян на природу. ­ Собр. соч. в 3 т. ­ т.2, М.,2002. 4. Качурин М.Г. Библия и русская литература. Хрестоматия. ­ С.­Пб., 1995. 5. Лихачёв Д.С. Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л., 1985. 6. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 т. ­ т.1. М., 1994. 7. Осетров Е. Мир Игоревой песни. ­ М., 1977. 8. Поэтический словарь. ­ М., 1992. 9. Патерик Печерский или Отечник. ­ Киев, 2003. 10. Словарь переносных, образных и символических употреблений слов в               Псалтыри. ­ Нижний Новгород, 2005. 11. Слово о полку Игореве. ­ М., 1980. 12. Церковно­славянский словарь.­ М., 2000.