Сценарий "Нет мне ответа…" по творчеству Виктора Петровича Астафьева (посвящается 90-летию со дня рождения писателя)" 11 класс

Сценарий спектакля  «Нет мне ответа…» по творчеству Виктора Петровича Астафьева (посвящается 90­ летию со дня рождения писателя) 1924 ­ 2014 Слово о Викторе Астафьеве Слайд 1. Портрет писателя Чтец: Был полон зал, Все замерли и ждали, Что к ним на встречу выйдет Исполин, Что загремят на пиджаке медали, И долго будет говорить один. Но вдруг с трудом поднялся К нам на сцену Седой, как лунь, сутулый человек. Сомнений нет, он жизни знает цену, Крутил его, мотал двадцатый век. Он говорил, и чудилась царь­рыба, Босое детство, белые снега, Большая жизнь – Неписаная книга, Поклон последний –  Память на века. Ведущие 1.   Эти   стихотворные   строки   посвящены   Виктору   Петровичу   Астафьеву,   замечательному русскому писателю, которому 1 мая 2014 года исполнилось бы 90 лет со дня рождения. Он ушел  от нас  в  2001 году,  оставив  после  себя  книги,  вошедшие  в  золотой  фонд  русской  и мировой литературы. 2. Сегодня мы расскажем вам об этом писателе, познакомим со страницами некоторых его произведений. А начнем свой рассказ с биографии Виктора Петровича.  1.  Виктор   Петрович   Астафьев   родился   1   мая   1924   году   в   селе   Овсянка,   что     находится недалеко   от   города   Красноярска   на   берегу   реки   Мана,   притока   Енисея   в   семье   Петра Павловича и Лидии Ильиничны Астафьевых.  Слайд 2. Деревня Овсянка. Слайд 3. Родной дом писателя. Слайд 4. 2.  В семь лет мальчик потерял мать — она утонула в реке, зацепившись косой за основание подводного столба. Астафьев никогда не привыкнет к этой потере. Все ему «не верится, что мамы нет и никогда не будет». Слайд 5. Заступницей   и   кормилицей   мальчика   становится   его   бабушка   —   Екатерина   Петровна. Несмотря на внешне крутой нрав, ее доброты хватает на всех. Слайд 6. 1.   Отец   будущего   писателя   женился   во   второй   раз   и   решил   податься   «за   северной   дикой деньгой».   Он   с   женой   и   двумя   сыновьями   –   Виктором   и   новорожденным   Николаем   – отправляется в Игарку. Отношения с мачехой  не складывались. Виктор снова остаётся всеми брошенный. Так он получает направление в детский дом.  Слайд 7. 2.   «Детство мое осталось в далеком Заполярье, — напишет спустя годы В. П. Астафьев. — Дитя, по выражению деда Павла, „не рожено, не прошено, папой с мамой брошено“, тоже куда­ то девалось, точнее — откатилось от меня. «Самостоятельную жизнь я начал сразу, безо всякой подготовки». Слайд 8.   1. Осенью 1942 года Виктор Астафьев добровольцем уходит в армию, а весной 1943 года попадает на фронт  Воюет на Брянском. Воронежском и Степном фронтах, объединившихся затем в Первый Украинский. Был шофёром, артразведчиком, связистом. В 1944 году в Польше был контужен.   Несколько раз был тяжело ранен. Фронтовая биография солдата Астафьева отмечена орденом Красной Звезды, медалями "За отвагу", "За победу над Германией" и "За освобождение Польши»  Слайд  9.  2. После демобилизации в 1945 году женился, уехал на Урал в город Чусовой Пермской  области. В Чусовом Астафьев работал слесарем, подсобным рабочим кладовщиком. В 1951 году в газете «Чусовской рабочий» опубликован первый рассказ Астафьева  «Гражданский человек».  С 1951 года работал в редакции этой газеты, Первая его книга «До  будущей весны» вышла в Перми в 1953 году. 1. Творческий путь писателя продолжался 50 лет. Им написано множество книг, самые  известные – это «Последний поклон», «Пастух и пастушка», «Царь­рыба», «Прокляты и  убиты». Слайд 11. 2. Виктор Астафьев – лауреат многих престижных премий, ему присвоено высокое звание  Героя Социалистического Труда. Слайд 12. 1. В 2004 году в возрасте 80 лет писатель ушел из жизни. Он завещал похоронить его на  обычном сельском кладбище его родной деревни Овсянки. В Красноярске писателю установлен памятник. Слайд 13. 2. Таким вот остался в памяти читателей Виктор Петрович Астафьев – любимый для многих  писатель. Его называли «совесть русской литературы». Слайд 14.   По страницам произведений Виктора Астафьева (инсценировки) 1. Предлагаем вашему вниманию инсценировки по произведениям писателя. Рассказ «Конь с розовой гривой». Он посвящен самому дорогому человеку для писателя – его  бабушке Катерине Петровне. Слайды 15, 16 Инсценировка рассказа В. Астафьева «Конь с розовой гривой» СЦЕНА  I. БАБУШКА: Витя, я у соседей была, там левонтьевские ребятишки на увал собираются по  землянику. Сходи и ты с ними. Наберешь, я на базаре продам. Все какая копейка будет. Тебе  пряник куплю. ВИТЯ: Конем, баба? БАБУШКА: Конем, конем.  ВИТЯ: Пряник конем! Он белый – белый, этот конь. Грива розовая, хвост розовый, глаза –  розовые, копыта тоже розовые. Я его под рубаху засуну, левонтьевским покажу. Они будут  просить: «Дай кусить, да укусить». Когда Саньке или Таньке даешь откусывать, надо держать  пальцем по то место, по которое откусывать положено, и держать крепко – крепко, иначе  Танька или Санька так цапнут, что останется от коня хвост да грива (прыгает от радости)  Пряник конем!  БАБУШКА: (вносит туесок, Витя надевает курточку, кепку) Смотри в лесу ничего не  потеряй. К реке не ходите. Вода ещё студеная. В пещеру на увале не заходите, холодно там.  Опять ноги заболят. Ягодку бери к ягодке. Главное – дно посудины закрыть, а там пойдет дело. Всё понял? ВИТЯ: Все. Все понял. БАБУШКА: Ну ступай, родимый. С Богом со Христом (крестит). СЦЕНА  II. Витя уходит. Спускается со ступенек. Далее действие разворачивается перед сценой. К  нему присоединяются левонтьевские ребятишки (говорят одновременно). ­ Витюха, здорово! ­ Ну и туесок у тебя. Дай мне. ­ А мы луку нарвали, в чей­то огород залезли. Хочешь луку? ­ А я умею свистульку делать. ­ Сделай мне. ­ И мне. ­ Чего ты толкаешься? ­ Я не толкаюсь. ­ Под ноги не лезь. СТАРШОЙ: Ну, вот и увал. Начнем собирать. Далеко не отходите. Тут змеев полно.  ТАНЬКА: Жмеев? Я боюсь. СТАРШОЙ: Да не тронут тебя. (начали собирать ягоды, пауза) ВИТЯ: А мне бабушка говорила, главное – дно посудины закрыть. Дальше дело быстрей  пойдет. СТАРШОЙ: Вот и закрывай. Санька, ты почему лежишь? Вставай! САНЬКА: А я лежа собираю. СТАРШОЙ: Много ты лежа насобираешь. ТАНЬКА: А он ягоды жрет, а не собирает. СТАРШОЙ: А, ты еще и ешь! Ешь, да? А домой че? (возня) САНЬКА: Танька сама жрет. (Танька получает подзатыльник, левонтьевские дерутся) СТАРШОЙ: Значит, вам можно жрать, а мне нельзя. Вам можно, а мне нельзя? (торопливо  съедает ягоды) Все. Пойдемте к Малой речке брызгаться. ТАНЬКА: Пойдемте, пойдемте. Витя, а ты пойдешь? (Витя молчит, смотрит в туесок) ВИТЯ: У меня еще неполный...  САНЬКА: Бабушки Петровны испугался? Эх ты! ВИТЯ: Зато мне бабушка пряник конем купит. САНЬКА: Может кобылой? (сплюнул) Скажи уж лучше ­ боишься, и еще жадный! ВИТЯ: Я?! САНЬКА: Ты! ВИТЯ: Жадный? САНЬКА: Жадный! ВИТЯ: Хочешь, все мои ягоды съедим? САНЬКА: Слабо! ВИТЯ: Мне слабо? Мне слабо? (начинает есть) Вот. Ешьте вместе со мной! ягоды быстро  съедают) СТАРШОЙ: Ну, теперь все на реку. САНЬКА: А давайте сначала в Холодную пещеру забежим по – очереди. ТАНЬКА: Там же нечистая сила живет. Все это знают. СТАРШОЙ: Днем она не тронет. Проверим зато, кто смелый. САНЬКА: Я ­ запросто. Я уже забегал. Там домового видел. СТАРШОЙ: Хлопуша! Домовые на чердаке живут да под печкой. САНЬКА: А там пещерный домовой. Я в него камнем кинул. СТАРШОЙ: Ты пойдешь с нами? (Вите) Молчание САНЬКА: Да он боится. Задаст тебе Катерина Петровна! Задаст! Ягоды­то мы съели . Ха­ха.  Нарочно съели! Ха­ха. Нам­то ништяк! А тебе то попадет!!! ВИТЯ: Да уж моя бабушка не ваша мамка. вам­то ха­ха, а мне­то будет хо­хо... САНЬКА: Знаешь че? Ты в туес травы натолкай, а сверху ягод ­ и готово дело!  (передразнивает) Ой, дитятко моё! Пособил тебе Господь, сиротинке, пособил. Давай работай  (левонтьевские убежали) Витя начинает, вздыхая, рвать траву, набивает туес. Сверху ­ ягоды. ВИТЯ: Ой, что будет... ой, будет... Витя входит в комнату. БАБУШКА: Дитятко, ты мое! Господь тебе, сиротинке, пособил! Уж куплю я тебе пряник, да  самый большущий. И пересыпать ягодки твои не стану к своим, а прямо в этом туеске увезу... СЦЕНА III. Бабушка уходит. Забегает Санька. САНЬКА: А я расскажу Петровне. Догоню и расскажу. ВИТЯ: Не надо, Санька! САНЬКА: Дай калач, тогда не расскажу. ВИТЯ: Нету калачей. Видишь (показывает на стол) САНЬКА: А в кладовке в ларе есть. Сходи и возьми. (Витя уходит) да не один возьми. Два.  Нет, три... ВИТЯ: (входит с калачами) Забери калачи. И уходи. Жри себе. (Санька убегает) ВИТЯ: Бабушку надул. Калачи украл. Что только будет? Дедушка далеко, на заимке. Не  поможет. Попадет мне... СЦЕНА IV. Витя лежит, укрывшись с  головой. Входит бабушка. БАБУШКА: И где же этот мошенник? Где спрятался этот каторжанец? Спать улегся? Глаза  закрыл? Спи, спи, окаянный. Ужо встанешь, я тебе задам. Ты у меня узнаешь, почем фунт лиха.  Ах ты, обманщик этакий! Не стыдно ему нисколько. Мне вот хоть провались от стыда сквозь  землю, а ему хоть бы что… Входит соседка СОСЕДКА: Ты чего так шумишь, Петровна? Что такое содеялось? На улице голос твой  слышу… БАБУШКА: А мой – то, малой  ­ то что наделал! Подумай только. Ой – ой, не могу больше!  Глаза белый свет не видят. СОСЕДКА: Да что такое – то. Расскажи толком. БАБУШКА: На базар поехала с ягодами. Сама корзиночку набрала, да этого в лес отправила с теуском. Земляника лесная только – только пошла. Ранняя, дорогая. Все копейку какую  выручу, думаю. СОСЕДКА: И что такое? Приехала с ягодами на базар? И что же? БАБУШКА: Культурная дамочка в шляпе. Говорит: «Я у вас эти вот ягодки все куплю»  Пожалуйста, милости прошу. Ягодки – то, говорю, сиротинка горемычный собирал. Ведерочко  у нее голубенькое. Свои ягоды пересыпала. Дамочка нюхает да ахает: «Аромат какой!» Ну, я за туес. Наклонила над ведерком, а оттуда трава посыпалась. Ой, стыд какой! Ой, тошно мне!  Дамочка скривилась: «Что же вы людей обманываете? Совести у вас нет?» Да как нету – то,  мне так провались, чтобы никто не видел да не слышал. Подумай только, что этот мошенник  делает. С малых лет разбоем занимается. СОСЕДКА: Вот ведь охломон какой! Смирной он у тебя вроде. БАБУШКА: Это, я знаю, все левонтьевских грамота. Я их вот возьму в оборот. Да и дедко наш хорош, своих вечно потачал. Теперь этого потачает. А он уж мошенничает. Че потом из него  будет? Каторжанец будет! Вечный арестант будет! Ой – ой, горе мое. СОСЕДКА: Возьми, как следует проучи, чтобы не повадно больше было. Ни есть, ни пить не  давай. Чтоб слезьми изошел весь. А сама – то не горячись уж. Ладно пойду я. БАБУШКА: Ступай, соседушка, заходи другорядь.  Бабушка справляется по хозяйству. Заглядывает на кровать. БАБУШКА: Не спишь ведь, не спишь! Я все вижу! Витя встает ВИТЯ: Я больше… Я больше… Я больше не буду… (плачет, закрывая лицо руками) БАБУШКА: Ладно уж, умойся да садись трескать! Витя вытирается рушником, всхлипывает. Садитсмя за стол, ест хлеб. Бабушка наливает молока, ставит кружку перед Витей. БАБУШКА: Ишь, ведь, какой смирненький! Ишь, ведь, какой тихонький. И молочка не  попросит. Витя медленно пьет. По­прежнему всхлипывает. Бабушка уходит, возвращается. Витя  ставит кружку и… видит пряник! ВИТЯ: Конь! Белый конь с розовой гривой! БАБУШКА: Бери, бери, чего смотришь? Глядишь, зато еще когда обманешь бабушку… Витя вскакивает, прижимает к груди пряник. Смеется. Подходит к краю сцены. ВИТЯ: Сколько лет с тех пор прошло! Сколько событий минуло! А я все не могу забыть  бабушкиного пряника – того дивного коня с розовой гривой… 2. Следующая инсценировка по повести «Перевал». Она рассказывает о трудной жизни  мальчика, когда от бабушки и дедушки его увез отец. Но жизнь в новой семье не сложилась,  Илька (так зовут главного героя) убегает от мачехи, скитается без крыши над головой и  попадает, наконец, к сплавщикам. Слайды 17, 18 Повесть «Перевал» Учителя и ученик Студент Дерикруп    Трифон Летяга                                 сплавщики Роман  Исай Илья – мальчик 9­10 лет. Т: Отстал мальчишка от школы, ты подзанялся бы с ним. Всё одно вечерами – то  лоботрясничаем.  Д: Чего? (удивленно тянет)  Т: Занялся бы, говорю, с Илькой, кто его примет после такого пропуска, а первый он перерос. Д: Идея! Скажи, нет? Правда, ни учебников, ни тетрадей. Но будь спокоен, я его своим  методом. Т: Ты только не фокусничай. Живой человек все же. Д: Ты ещё не знаешь, куда я годен? Я – раз два – и всему его обучу. Ты убедишься в этом! (к сплавщикам) Ваше дело не мешать мне работать с учащимся и вообще создать условия: освободить вечером  помещение и так далее. Р: Куда нам деваться прикажешь. Вечером рабочему человеку отдохнуть полагается. Д: Пожалуйста, час – полтора отдыхайте на свежем воздухе. Мы с Илькой заниматься будем.  Вам полезно, и нам хорошо. Правда, Илька? (тот кивает) Сплавщики выходят Ис: Он его научит в дырку калача пролазить либо на луну лаять, он ему преподаст науку. Д: Хватит – хватит. Я полный серьёза. Т: Хватит вам.  Починяйте багры пока, вон кучу переломали – насадите. Лучше, чем языки   обхлестывать. И наперед учтите: Дерикруп не шутки шутит, чтоб никаких… Дерикруп и Илька Д: (важно) Начнём с главного предмета с арифметики. Сколько будет, если из десяти вычесть  семь? (Илька считает на пальцах) И: Десять… Вычесть семь… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь... Осталось три. Будет три. Д: Молодец! Правильно. Ну, а теперь из двадцати вычесть семь? И: (считает пальцы) Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять… А где  двадцать? Не хватает пальцев. Из десяти вычесть семь будет три. И ещё три. Шесть что ли  будет? Д: Э­э, да считать не умеешь. Не учили что ли? И: Я в первый класс только три месяца ходил. Мы там только до десяти считать учились.  Потом папка меня из школы забрал, и мы уехали. Д: Ну, ладно, арифметику пока оставим. Давай начнем чтение, потом письмо. У меня вот тут  даже книжки имеются (начинает доставать из чемоданчика и начинает показывать Ильке).  Книжки очень интересные. Вот «Джек – американец» называется. Очень интересная. Другая  «Рыжик» ­ это почти про нас с тобой.  А третья, ну, эту мы пока повременим читать, тут  господин Золя  описал, как парижская дамочка Нана с мальчиками учила. Хотя ты мужчина, но  год то тебе всего одиннадцатый. Повременим пока что читать эту завлекательную книжицу.  Писать­то умеешь?  И: Умею. Д: Вот, спиши­ка мне эти слова с книжек. И: (старательно пишет, диктует по слогам) Джек – сы­о­ба­ка.   Д: (хохочет) Джек – сыобака (передразнивает). Хлопец, какая собака? Это же человек. Понял? И: (сердито) Если взялся учить, так учи, а нечего! Что, думаешь, уж вовсе ничего соображать  не уме и собачьего имени от человечьего не отличу? Д: Джек – это американец, человек. Имя у них такое – Джек. Американское имя.  И: у нас все Джеки – собаки. Джек – это собака. Д: Занятно. Вот так предмет. Как же я тебя, хлопец, учить буду? Ведь ты никакой методике не  поддаешься. И: Такая методика годна кобыле под хвост. По мне, взялся учить – учи взаправду, а надуть не  надейся. Особенно насчет собак! Уж что­что, а собак я знаю. Вот у нас собака Осман… Д: Так и тут неувязка, хлопчик. Османом тоже человека звали, турецкого человека. Султана.  И: Что­о­о? Д: Султана, говорю, царя турецкого, так звали. И: Ну и ну… Людей собачьими именами называют. Д: Страны разные, люди разные, имена разные. Что тут такого. В одних странах зимы не бывает, люди не знают, что такое снег. Есть страны, где обезьяны по деревьям сигают хлеще белок и  фрукты с голову величиной растут. И: Неужто правда? А лучшая страна какая?  Д: Лучшая та, где ты родился и рос. Для меня вот – Украина. Богатая, широкая земля. Вольные люди живут – казаки с вислыми усами. Синие вечера. Сады в белом цвету. Тарас Бульба с  сыновьями. Черти месяц воруют с неба, чтобы пьяный кум в собственном селе заблудился. И: А Робинзон Крузо не в вашей стране Украине жил? Д: Ну, это ты хватил. Робинзон Крузо на острове жил. А на Украине песни, хлопец. Дивные  песни. Ой, на гори Тай жницы жнуть… (запевает громко) Входят сплавщики Т: Не можешь без фокусов? Ребенка учить надо, а он песни поёт. (Ильке) Тоже певчая птица!  Надо к школе готовиться, стараться, чтоб балбесом не стоять перед учителем, а он песни сидит слушает. Д: Мы… Историей занимались. Т: Историей! Показал бы я тебе историю. Парень пятью пять не знает, сколько будет Ему в  третьем классе надо сидеть, а он ни сложить – ни вычесть не может. Дважды пять сколько  будет? Илька (поднимает пальцы и быстро прячет. Радостно объявляет) Десять. Т: Ну, раз угадал, а дальше что? Дальше­то что? Допустим, дали тебе кило лапши на всю  бригаду и надо разделить это кило поровну. По скольку лапши на рыло надо кинуть? И (протяжно): По скольку кинуть на рыло… Не знаю… Т: Кажинный вечер задачи решать будем. Р: Вот печку сегодня топил. Сколько поленьев принес? И: Восемь. Р: Сколько в печку положил?0 И: Шесть. Р: Сколько осталось? И: Два. Р: Во второй охапке сколько? И: Восемь. Р: Сколько в печку положил? И: Все десять. Р: Сколько поленьев в печке? И: Шестнадцать. Р: Молодец, правильно. И: Та это задача понятна. Про поленья. Т: Илюха! У нас было семь багров. Один багор ротозей Исусик утопил, два Роман поломал,  поскольку для него всякий человеческий инструмент хрупкий. Так сколько багров к вечеру  осталось? И: Один да два будет три. Три штуки пропало. Семь вычесть три – четыре осталось к вечеру.  Четыре. Т: Молодец. Видишь, Дерикруп. Если задача хлопцу понятна, правильно думает. Д: Вот, Илька, понятная задача. На голове у дяди Романа тридцать четыре волосины. Половину  девки выдергали, а десяток со страху упал, когда он партизанил. Сколько  волос осталось на  голове? Р: Ду­урень, ястри тебя. У меня шевелюра была во (показывает над головой). От нервов  волосы падают. Ясно тебе? Не слушай его, Илька. И: Вот такую я проходил школу. История и арифметика, Украина и Сибирь, дальние страны и  турецкий султан – они даже снились мне. Метод помог: читать и решать задачи я начал бойко.  Спасибо вам, сплавщики! (говорит, стоя у края сцены) 1. Участник Великой Отечественной войны, Виктор Астафьев написал о ней много  произведений, рассказал о пережитом правдиво, показал страшную трагедию, которую пережил  народ. Предлагаем вашему вниманию инсценировку по повести «Звездопад». Слайды 19,20 Повесть «Звездопад» Действующие лица Миша Рюрик                   раненые Коля                                 Лида                  медсестра Ирочка    культорганизатор Сцена I Миша сидит на стуле у края сцены. Он смотрит в окно, выглядывает, когда к госпиталю подойдёт Лида. Рюрик и Коля на диване в коридоре. Они играют в шашки в «Чапаева». Смеются, щёлкают друг друга по лбу. Миша: Мы ­ раненые. Лежим в госпитале. Все после операций. У меня осколком перебило обе кости на руке и нерв. Пальцы долго не шевелились, рука была жёлтая, тонкая. После второй операции я очнулся от наркоза и увидел девушку в белом халате. Она сидела рядом с моей кроватью и читала книгу. Я украдкой смотрел на неё, не тонкие брови, густые ресницы, нравные губы… Я понял, что возвращаюсь ОТТУДА, что я буду жить. Эту девушку теперь мне хочется видеть каждый день. Она дежурит через сутки, и эти сутки я раскладываю по частям. Мне казалось, что так легче ждать. Я говорю себе: «вот осталось уже полсуток», «вот десять часов», «вот четыре часа», «вот час». «Осталось 15 минут». Рюрик: Давай лучше в Чапаева. Надоело в ходы ­ выходы. Коля: В Чапаева так в Чапаева. Подставляй лоб. (встаёт, снова садится) (смеются, щёлкают друг друга по лбу) Входит Ирочка. Ирочка: Больные, вы здесь чем занимаетесь? Дурака валяете? Коля: Почему дурака? Сразу дурака. Рюрик: Мы культурно отдыхаем. Ирочка: Вижу я вашу культуру. Скоро праздник ­ 1 мая. Все выздоравливающие раненые участвубт в концерте. Вот вы что умеете? Петь? Стихи читать? Рюрик: По стихам у нас Мишка специалист. Пусть читает. Ирочка: Миша, какие вы стихи знаете? Причитаете нам? Миша (торжественно):  У лукоморья дуб срубили, Златую цепь в торгсин снесли,  Кота на мясо истребили… Ирочка (перебивает): Хватит дурачиться. Я к ним серьёзно, а они… Рюрик, я в коридоре  слышала, как ты пел. Спой на концерте. Рюрик: Не умею я петь. Ирочка: Несознательные больные. Серьёзное мероприятие, а они как дураки. Хохочут,  притворяются. Весело вам! Рюрик: Ирка, мне 19 лет. У меня 19 ран. Мина разорвалась чуть не под ногами. А я живой.  Почему бы мне не повеселиться. Коля: А мне на Дону говорили «помрёшь», на Днепре говорили «помрёшь», в Польше  «помрёшь». А я живой. Живой! Вот я и  радуюсь. Ирочка: Я найду гармошку, принесу вам, пойте песню. От вашей палаты ­ песня. Всем  понятно? (уходит) Рюрик: Всё сестрицу ждёшь, Михей? Сестрицу перевели в операционную. Дежурит сестрица  через сутки… Миша: По мне хоть через трои. Рюрик: И зовут её Лидкой. Миша: По мне хоть Маргаритой. Рюрик: И ушивается возле неё лейтенантик один. Миша: По мне хоть генерал. Рюрик: Дурында! Кого охмурить хочешь? Я ж саратовский мужик. В этих вопросах я разбира­ а­юсь. Миша: Когда и где выучился? Брехун саратовский. Рюрик: У нас, саратовских, знаешь как? Родится малый ­ ему ни побрякушек, ни игрушек, а  сразу гармонь в руки, и пошло: Я не знаю, как у вас, А у нас в Саратове Девяноста лет старухи Шухерят с ребятами. Миша: Брехун! Брехун… (увидел Лиду) непутёвый. Трепло. Лида, Лида… идёт.  Рюрик: Микола, гэть отсюда. Тут нам с тобой делать нечего. (быстро садится) (уходят) Входит Лида с портфельчиком. На голове ­ берет. Пальто с пушистым воротником. Миша: О­о, Лида! Моё почтение! Как ваше ничего поживает? Лида: Здравствуй, Миша! Ничего моё поживает ничего. Миша: Заходи в гости к нам в палату, когда захочется.  Лида: Хорошо, зайду, если будет время. Лида: Ночь уже. Все уснули. Давай вот здесь на подоконнике посидим. Сцена     II Входят Миша и Лида. Миша: Зачем на подоконнике? Лида: Чтобы звёзды видеть. Гляди, сколько звёзд сегодня. Звёздочки… Миша: Звёзды, звёздушки. Лида: Может, и наша звёздочка там есть, Миша? Миша: Может, и есть, да не про нашу честь! Лида: У­у, какой грубый. Ты не такой, я знаю. Загадай со мной звёздочку. В­о­он ту, рядом с  ковшиком. Далеко будешь ­ посмотришь на неё, как на меня. А я отсюда погляжу, как на тебя.  Обещаешь? Миша: Ладно, ладно. Обещаю. Скоро мне на выписку. Рука вот ожила.  Лида (гладит руку): Помню, как ты от наркоза отходил. Ругался, кричал. Все маму зовут, а ты  не звал. Миша: Детдомовский я. Некого мне звать. Лида: Береги руку. Чудом спаслась. Отнять хотели. Видно, силы у тебя много. Миша: Не в том дело. Просто мне без руки нельзя. Кормить меня некому.  (молчат) Лида: Ну что ты на меня так смотришь? Не надо так! Миша: А как надо? Лида: Не знаю. Бодрее, что ли? Миша: Стараюсь. Лида: Миша! Миша: А? Лида: Ты чего замолчал? Миша: Да так что­то. О чём же говорить? (молчат) (молчат) Лида: Вредный. Ничего не скажешь. (помолчав). Их либе дих! Миша (растерялся, хочет что­то сказать, не может, хватает воздух  ртом): Лида… Лида… Лида (кричит): Их либе дих! Балбес ты этакий! Миша: Я тоже либе. Я тоже их либе…ещё тогда…когда ты у лампы читала рядом со мной… Лида: Так что же ты молчал столько месяцев? Миша: Страшно было. Слово­то какое! Его небось и назначено человеку только раз в жизни  произносить. Лида: У­у, вредный! И откуда только ты взялся на мою голову? Миша: Лида, хочешь, я тебе стихи почитаю.  Лида: Конечно. Читай. Миша: Я не любил, как вы ничтожно и бесстрастно, На время краткое без траты чувств и сил. Я пламенно любил, глубоко и несчастно. Безумно я любил… Лида (плачет): Миша, неужели всё? Неужели завтра ты уйдёшь? Ведь только вот сказали друг  другу, и уже всё! Миша, что же ты молчишь? Что же ты молчишь? Миша: Не надо плакать, Лида! Лида (гладит по волосам): Миша, не откажи мне! Дай слово, что не откажешь. Миша: Я на всё готов…для…тебя! Лида: Я поставлю тебе температуру… Ну, поднялась, ну, неожиданно, ну, бывает… Миша: Ты с ума сошла?! Лида: Я знаю, я знаю: это нехорошо, нельзя. За это меня с работы прогонят. Ну и пусть  прогоняют! Хочу с тобой побыть ещё несколько дней, хоть один день. Пусть же эта проклятая  война остановится на день. Пусть остановится. Пусть… Миша: Лидка, опомнись. Что ты несёшь? Лида! Лида! Война идёт. Война. Бойцы погибают, а я тут буду отсиживаться. Так нельзя. Нельзя. Ты меня провожать придёшь на вокзал? Лида: Приду, Миша. Конечно, приду. Мы с тобой встретимся. Миша: Конечно, встретимся. (Голос из­за сцены: Сестра! Сестрица­ а­а! Лида вскакивает с подоконника.) Лида: Меня зовут. Мишенька, я пойду. Миша: Конечно. Я буду ждать тебя. (громко) Лида, я буду ждать тебя. Целый час ждать. Целый день. Целую жизнь! (подходит к краю сцены) ВЕДУЩИЕ БЛАГОДАРИМ ВАС ЗА ВНИМАНИЕ!