Дидактическое планирование блока №2 модуля III по русской литературе для 12 класса. Тема: «Б.Л.Васильев. Повесть «А зори здесь тихие»».

“...Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаемо беспределен в своем значении. Он многолик, многосмыслен и всегда темен в своей глубине.”


Д. Мережковский.

Наша жизнь наполнена знаками судьбы, которые подсказывают, верной ли дорогой мы идём. Иногда мы можем их не замечать, но они все же существуют и помогают нам в жизни.
К примеру, многие люди верят в приметы и видят в проявлениях природы голос свыше, слушают и доверяют ему.
Литературные классики уделяли немалое внимание знакам судьбы и ее символам.
Особенность символа состоит именно в том, что ни в одной из ситуаций, в которых он используется, он не может быть истолкован однозначно. Даже у одного и того же автора в одном произведении символ может иметь неограниченное количество значений. Именно поэтому и интересно проследить то, как изменяются эти значения в соответствии с развитием сюжета и с изменением состояния героя. Примером произведения, от заглавия до эпилога построенного на символах, может служить “Преступление и наказание” Ф. М. Достоевского.

Уже первое слово — “преступление” — символ. Каждый герой “переступает черту”, черту, проведенную им самим или другими. Словосочетание “преступить” или “провести черту” пронизывает весь роман, “переходя из уст в уста”. Во всем есть черта, за которую перейти опасно; но, раз переступив, воротиться назад невозможно.

Фамилия главного героя Раскольникова так же имеет символический характер, может быть прочитана в буквальном смысле. Раскольников ведь не просто убивает, он убивает топором: фактически он раскалывает свою жертву как полено. Тут очень важен поворот топора с обуха на острие при убийстве Лизаветы. Похоже, что после первого «машинального», убийства старухи топор начинает осознавать себя, превращаясь в орудие раскалывания. Раскольников — тот, кто раскалывает. Если вспомнить о том, что тема раскалывания является уже в самый миг зарождения мысли об убийстве («Странная мысль наклевывалась в его голове, как из яйца цыпленок»), что топор был взят из дворницкой, где лежал между двумя расколотыми поленьями, что Раскольников, спрятав топор на своем теле, под одеждой, в определенном смысле сливается с ним, что отмывает он топор от крови на старухиной кухне мылом, взятым с расколотого блюдечка. Раскольников со своей смертоносной идеей, нависшей над толпой похож на топор, а его каморка — вытянутая и узкая — не только «гроб», но и «футляр» для хранения тяжелого и опасного инструмента.

Пожалуй, ключевым символом стал топор Раскольникова, который на долгие времена стал ассоциироваться с именем Достоевского. Старуху-процентщицу Раскольников бил обухом по голове, а Лизавету - ее сестру, кроткую и тихую женщину, - острием. В течение всей сцены убийства лезвие топора было обращено к Раскольникову и угрожающе глядело ему в лицо, как бы приглашая стать на место жертвы. "Не топор во власти Раскольникова, а Раскольников стал орудием топора". Убийством Лизаветы топор жестоко отплатил Раскольникову. В топоре — смысловая подмена.

Топор.

Новый топор Раскольникова — уже не инструмент его воли, идеи, а подлог случая-беса. Топор взят из-под земли (дворницкая) и наделён самостоятельной злой силой. Настоящий (кухонный) топор мог оказаться неподъемным! Подставным же Раскольников действовал «почти без усилия, почти машинально», «силы его тут как бы не было».
Сила шла от подложного топора с минуты его обретения Раскольниковым, который ободрился при этом «чрезвычайно». В словах Раскольникова о том, что не он, а черт убил старушку — мотив навязанности действия и намек на неслучайность происшедшего: старуха-«ведьма» убита бесовским топором.

Способ, которым символика чистого белого заявляет о себе в романах Достоевского, выглядит очень необычно.
Осуществить задуманное Раскольникову помешала прачка. Он уже занес ногу, чтобы переступить «порог», когда возникло некоторое замешательство. Войдя в кухню за топором, он увидел, что «Настасья не только на этот раз дома, у себя на кухне, но еще занимается делом: вынимает из корзины белье и развешивает на веревках!»
После убийства Раскольников сталкивается с чистым бельём уже на квартире старухи: отмыв кровь, он затем «все оттер бельем, которое тут же сушилось на веревке, протянутой через кухню».

Свидригайлов перед самоубийством видит во сне мертвую девочку в «белом тюлевом платье», лежащую на столе, покрытом «белыми атласными пеленами».
Появление «чистого белья» приходится на пороговые точки, через которые проходят герои. Это новые белые обои в старухиной квартире и свежевыкрашенная и побеленная комната, где сразу после убийства прятался Раскольников и т.д.
«Удвоенное» чистое белье в судьбе Раскольникова и, особенно, его возвращение в старухину квартиру, после убийства, когда квартира уже оклеена новыми белыми обоями идет как намек на возможное возрождение или излечение…

Сны главного героя являются знаками судьбы, они подсказывают ему правильную дорогу. Но Раскольников или не замечает эти знаки, или игнорирует их. В первый раз Раскольникову снится, как мужик - Миколка засек насмерть свою лошадь, а "он"- семилетний мальчик - это увидел, и ему стало до слез жалко "бедную лошадку". Здесь проявляется добрая сторона натуры Раскольникова. Это снится ему до убийства, очевидно, подсознание противится тому, на что он идет.
Второй сон Раскольников увидел после убийства. Ему снится, что он пришел на квартиру к убитой старушонке, а она спряталась за салопом, в углу своей комнаты, и тихонько смеялась. Тогда он вытаскивает "из петли топор" и бьет ее "по темени", но со старухой ничего не происходит, тогда он начинает "бить старуху по голове", но от этого она только сильней смеется. Здесь мы осознаем, что образ старухи будет преследовать Раскольникова всю жизнь.

Особую символическую роль в романе играет цвет. Анализируя использование цвета в романе “Преступление и наказание”, можно сказать, что все произведение создано практически на одном желтом фоне.

Действительно, желтый цвет встречается в романе наиболее часто. Желтый цвет Достоевского во всех описаниях людей и вещей — это болезненный цвет. Например: “Она поставила перед ним свой собственный надтреснутый чайник, со слитым уже чаем, и положила два желтых кусочка сахару”; “Когда он оглянулся, то увидел, что сидит на стуле, что его поддерживает справа какой-то человек, что слева стоит другой человек, с желтым стаканом, наполненным желтою водою...” Здесь “желтый сахар” сочетается с надтреснутым сломанным чайником и “слитым чаем”, который также имеет желтый цвет. Во втором примере — “желтый стакан”, т.е. давно не мытый, с налетом желтой ржавчины, и желтая рисовая вода непосредственно связаны с болезнью героя, с его обморочным состоянием. Болезненная убогая желтизна встречается и при описании других вещей, например: “пожелтелая меховая кацавейка” Алены Ивановны, “совсем рыжая, вся в дырах и пятнах” шляпа Раскольникова и т.д.

Желтый цвет преобладает в описании и той комнаты, в которую прошел молодой человек, с желтыми обоями... “Мебель вся очень старая из желтого дерева... громовые картинки в желтых рамках...” Так описывает автор квартиру старухи процентщицы. А вот описание жилища Раскольникова: “Это была крошечная клетушка, шагов в б длиной, имевшая самый жалкий вид со своими желтенькими, пыльными, всюду отставшими от стены обоями...” Достоевский сравнивает жалкое жилье главного героя с желтым шкафом. Желтый цвет в описании предметов гармонирует с болезненной желтизной героев романа, окруженных этими предметами. В описании портретов большинства героев романа встречается тот же болезненно-желтый цвет. Например: Мармеладов — “с отекшим от постоянного пьянства желтым, даже зеленоватым лицом и с припухшими веками...”; лицо Порфирия Петровича было “цвета больного, темно-желтого”.

И на этом же фоне большое символическое значение приобретают другие цвета, и в первую очередь красный. Так, после убийства Алены Ивановны ее квартирка, которая в начале романа описывается в желтом цвете, приобретает в глазах Раскольникова красный оттенок, напоминающий цвет крови. Раскольников замечает, что в квартире “стояла значительная укладка, побольше аршина в длину, с выпуклою крышей, обитая красным сафьяном... Сверху, под белою простыней, лежала заячья шубка, крытая красным гарнитуром... Прежде всего он принялся было вытирать об красный гарнитур свои запачканные в крови руки”.

Особую символическую нагрузку несут цвета глаз героев. Это “замечательные голубые глаза Сонечки” и уже совсем другие голубые глаза Свидригайлова с “холодным, тяжелым взглядом”; это “прекрасные темные глаза Раскольникова с горящим взглядом” на первых страницах романа и эти же глаза “с воспаленным”, а затем и “помертвевшим взглядом” после совершенного убийства и т.д. По этим примерам можно увидеть, как цвет, обозначенный даже косвенно, передает состояние души героя: от прекрасно-темного, т.е. глубокого, цвета к “воспаленному”, т.е. естественно блестящему, и затем к помертвевшему, т.е. бесцветному.

В романе широко использованы христианские мотивы и образы. В нем присутствует реминисценция из Библии о Лазаре, притча, которую Соня читает Раскольникову на четвертый день после преступления. При этом Лазарь из этой притчи воскрес именно на четвертый день. То есть Раскольников эти четыре дня духовно мертв и, по сути, лежит в гробу ("гроб" - каморка героя), а Соня пришла, чтобы спасти его. Из Ветхого Завета в романе присутствует притча о Каине, из Нового - притча о мытаре и фарисее, притча о блуднице ("если кто не греховен, пусть первым бросит в нее камень"), притча о Марфе - женщине, всю жизнь нацеленной на суету и пропускающей самое главное (Марфа Петровна, жена Свидригайлова, всю жизнь суетится, лишенная основного начала).

Свидригайлов предстает перед нами в виде "черной бани с пауками и мышами" - в христианском представлении это картина ада, для грешников, не знающих ни любви, ни покаяния. Также при упоминании о Свидригайлове постоянно возникает "черт". Свидригайлов обречен: даже добро, которое он вот-вот уже готов совершить, напрасно (сон о 5-летней девочке): его добро не принимается, слишком поздно. Страшная сатанинская сила, черт, преследует и Раскольникова, в конце романа он скажет: "Черт меня вел на преступление". Но если Свидригайлов кончает жизнь самоубийством (совершает самый страшный смертный грех), то Раскольников очищается.
Также присутствуют такие образы и символы, как крест и Евангелие. Соня дает Раскольникову Евангелие, принадлежавшее Лизавете, и, читая его, он возрождается к жизни. Крест Лизаветы Раскольников сначала от Сони не принимает, так как пока не готов, но затем берет, и опять же это связано с духовным очищением, возрождением от смерти к жизни. 

К библейской символике относится также символика чисел в произведении Достоевского (числа «3», «7», «11», «4»).

Число три играет в романе значительную роль. Его связь с евангельскими мотивами несомненна. Так , например, Марфа Петровна выкупила Свидригайлова за тридцать тысяч сребреников, как некогда предал, по евангельскому рассказу, Иуда Христа за тридцать сребреников. Соня вынесла Мармеладову на похмелье свои последние тридцать копеек, и он, как и раньше Катерина Ивановна, которой Соня «тридцать целковых молча выложила», не мог в эту позорную для него минуту не ощущать себя Иудой.
Марья Марфовна оставила Дуне 3 тысячи рублей по завещанию.
Марфа Петровна выкупила Свидригайлова за 33 тысяч сребреников.
Свидригайлов хотел предложить Дуне «тысяч до тридцати».
Раскольников 3 раза позвонил в колокольчик старухи, 3 раза ударил ее топором.
«Три встречи» Расскольникова с Порфирием Петровичем ,«3 раза приходила» Марфа Петровна к Свидригайлову.
У Сони три дороги, как думает Раскольников, когда она стоит в трёх шагах от стола.
У Сони «большая комната с тремя окнами» и т. д.

Число 4 имеет основополагающее значение. В откровениях Иоанна Богослова – 4 животных (гл. 4); 4ангела, 4 угла земли, 4 ветра (гл. 7); 4 имени сатаны (гл.12); 4 сотворённых богом предмета (гл. 14); 4 имени народа (гл. 17) и т. д.

«…Сестра умершего Марфа говорит ему: господи! Уже смердит: ибо четыре дни, как он во гробе… Она энергично ударила на слово: четыре »».(Ч. 4, гл. 4, стр. 262).
«Стань на перекрестке, поклонись, поцелуй сначала землю…поклонись всему свету на все четыре стороны…»(ч.5, гл.4, стр.336)
В истории воскрешения Лазаря, которую Соня читает Родиону Раскольникову, Лазарь был мёртв 4 дня. История эта помещена в четвёртом Евангелии (от Иоанна).

Можно предположить, что, «посылая» своего героя на убийство именно в семь часов, Достоевский тем самым уже заранее обрекает его на поражение, так как тот хочет разорвать «союз» бога с человеком. Вот почему, чтобы снова восстановить этот «союз», чтобы снова стать человеком, Раскольников должен снова пройти через это «истинно святое число». Поэтому в эпилоге романа снова возникает число 7, но уже не как символ гибели, а как спасительное число: «Им оставалось еще семь лет; а до тех пор столько нестерпимой муки и столько бесконечного счастья! < . . .> Семь лет, только семь лет!». Можно отметить также семь детей портного Капернаумова, семилетний голосок, певший «хуторок», сон Раскольникова, когда он представляет себя семилетним мальчиком, семьсот тридцать шагов от дома Раскольникова до дома старухи, семьдесят тысяч долга Свидригайлова.

«Он узнал, он вдруг, внезапно и совершенно неожиданно узнал , что завтра, ровно в семь часов вечера, Лизаветты, старухиной сестры и единственной ее сожительницы, дома не будет и что, стало быть, старуха, ровно в семь часов вечера, останется дома одна.»(ч.4, гл.5, стр.53)
Сам роман семичленен (6 частей и эпилог)
Первые две части состоят из семи глав каждая.
«Только что он достал заклад, как вдруг где-то на дворе раздался чей-то крик:
-Семой час давно!»(ч.1, гл.4, стр.58)
Свидригайлов тоже прожил с Марфой Петровной 7 лет, но для него они были не как 7 дней счастья, а как 7 лет каторги. Об этих семи годах Свидригайлов настойчиво упоминает в романе: «…во все наши 7 лет…», «семь лет из деревни не выезжал», «…все 7 лет, каждую неделю сам заводил…», «…7 лет безвыездно проживал…»)

Число 11 здесь не случайно. Достоевский хорошо помнил евангельскую притчу о том, что «царство небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой». Выходил он нанимать работников в третьем часу, в шестом, в девятом и , наконец, вышел в одиннадцатом. А вечером, при расплате, управляющий по распоряжению хозяина заплатил всем поровну, начав с пришедших в одиннадцатом часу. И последние стали первыми во исполнение высшей справедливости.
Эту же евангельскую притчу Достоевский мог слышать и в проповеди св. Иоанна Златоуста, читаемой в православных церквях во время пасхальной заутрени.
Отнеся встречи Раскольникова с Мармеладовым, Соней и Порфирием Петровичем к 11 часам, Достоевский напоминает, что Раскольникову все еще не поздно сбросить с себя наваждение, еще не поздно в этот евангельский час признаться и покаяться и стать последнего, пришедшего в одиннадцатом часу, первым. ( Недаром для Сони был «весь приход» в том, что в момент прихода к ней Раскольникова у Капернаумовых пробило одиннадцать часов.)

«Одиннадцать часов есть? - спросил он…(время прихода к Соне)
- Есть, - пробормотала Соня. - …сейчас у хозяев часы пробили… и я сама слышала… Есть.» (Ч. 4, гл. 4)
«Когда на другое утро, ровно в одиннадцать часов, Раскольников вошёл в дом – й части, в отделение пристава следственных дел, и попросил доложить о себе Порфирию Петровичу, то он даже удивился тому, как долго не принимали его…».(Ч. 4, гл. 5)
«Был час одиннадцатый, когда он вышел на улицу.» (ч.3, гл.7) (время ухода Раскольникова от умершего Мармеладова)

«Преступление и наказание» наполнено мельчайшими деталями, которые мы на первый взгляд не воспринимаем, но которые находят отражение в нашем подсознании. Часто люди не замечают знаки судьбы, как и главный герой Раскольников, а потом расплачиваются за допущенные ошибки всю жизнь.

Л. В.Карасёв. - О символах Достоевского Вопросы философии.— 1994.— №10.— С. 90—111.
Белов С.В. Неслучайные слова и детали в «Преступлении и наказании». – «Русская речь»,1975, №1, с. 40.
Белов С.В. Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» / Под ред. Д.С.Лихачева. – 2-е изд., испр. и доп. –М.: Просвещение, 1984. – 240 с.
Достоевский Ф.М. «Преступление и наказание». Роман. В 6 ч. С эпилогом / Послесл. и коммент. А.Н. Муравьева. – М.: Просвещение, 1982. – 480 с.
http://referat.np.by/reports/view-2134
http://referat.np.by/reports/view-2132
www.portal.volsu.ru

Чтение романа Достоевского «Преступление и наказание» — процесс очень напряженный, требующий постоянной работы мысли. По мере развития событий повествование о судьбе студента Родиона Раскольникова обретает философский смысл. Описание мироощущения человека, совершившего преступление, раскрытие глубин его подсознания, переплетение жизненного пути Раскольникова с судьбами других людей — все это заставляет читать книгу на одном дыхании. Однако, после того как Порфирий окончательно «уличает» Раскольникова и тот признается в убийстве, жгучий интерес к роману как-то теряется, и эпилог прочитывается по инерции, второпях. Но если остановиться и вдуматься, понимаешь, что без эпилога роман до конца непознаваем, и даже может быть понят искаженно. Признание Раскольникова в полицейской конторе — это далеко еще не «чистосердечное раскаяние». Его признание, прежде всего, основано на физиче­ской невозможности вынести внутреннюю борьбу, на предельном истощении всех сил, а еще «из выгоды, как предлагал этот... Порфирий». Это похоже на новое преступление: Раскольников раскаялся в том, что признался. Пропасть между ним и другими людьми расширилась и сделалась непроходимой: «Его даже стали под конец ненавидеть — почему? Он не знал этого». Казалось бы, именно преступление и должно было сблизить его с остальными преступниками. В действительности получилось наоборот. Каторжные ненавидят его, но не только и не столько за безбожие. Они, не читавшие, разумеется, его статьи и не знавшие его теории о «двух разрядах», — инстинктивно чувствовали, что себя-то он и на каторге относит к «высшему» разряду, а их, в том числе и Соню, к низшему. За это и убить хотели. Но все изменилось, когда он молча отрекся от своей «проклятой мечты», когда Соня «поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее... Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого...». Весь роман перенасыщен шумом. Гудящие улицы, скандал на поминках, сумасшедшая Катерина Ивановна в толпе, истошные, оглушительные крики Раскольникова, даже тогда, когда он не говорит, а лишь думает про себя. Кроме того, сны с гулом споров, с резней, с пожаром, набатом. И вдруг на последней стра­нице абсолютно молчаливая сцена: «что-то как бы подхватило» Раскольникова и бросило к ногам Сони. «Они хотели было говорить, но не могли». Молчаливое коленопреклонение Раскольникова заставляет вспомнить пушкинского «Пророка»: И вырвал грешный мой язык, И празднословный и лукавый... Это уже не то коленопреклонение, когда Раскольников «дико» произнес: «Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился». Соотнесение этой фразы с законами раскольниковской «арифметики» может означать, что и Соню, подобно Лизавете или Миколке, можно принести в жертву «всему человечеству». Не так уж трудно воскликнуть «вечная Сонечка!», но намного труднее исключить ее из «низшего» разряда, и вообще отказаться от всяких разрядов. Прежнее коленопреклонение — это символ боли, замутненной «трихнинами». «Не тебе, а всему страданию...» — слова эти произносил язык еще «грешный», «празднословный» и «лукавый». Но в молчаливом финальном коленопреклонении звучит уже совсем другой мотив. «В этот день ему даже пока­залось, что как будто все каторжные, бывшие враги его, уже глядели на него иначе,., отвечали ласково». Все исступленные речи Раскольникова разбиваются о слова тихой и непреклонной Сони: «Это человек-то вошь!.. Убивать то право имеете?». Она не спорит с ним, не разоблачает его. она просто его не понимает. И это непонимание оказывается сильнее всякой «казуистики». Не случайно в утро воскрешения Раскольникова звучит и тема солнца — возникает образ «облитой солнцем необозримой степи». Ведь в начале романа Раскольников, готовый «переступить черту», думает: неужели и тогда солнце будет светить? Земной мир без солнца для него все-таки немыслим. Но после совершенного убийства солнце, как ни палит, а как будто погасло, как будто все, что потом происход